Ли Бо (В переводе В М Алексеева)   ::   Бо Ли

Небо склонилось, хочет валить каменья;

Воды плещут к ветви "живого чужим".

к. Прадед Речной - некий кусок скалы.

Синь небес вымело в красочный полог.

Врезан стих; здесь он тысячи лет.

В буквах зеленых мох парчовый растет.

м. Утес Ложэнь в перерез птичьим путям.

Речной Прадед вышел за Рыбьи Мосты.

Воды быстры, лодка скитальца мчится...

Горный цветок пахнет, коснувшись лица.

н. Вода - словно одна полоса шелка,

Земля эта - то же ровное небо.

- Что, если бы, пользуясь светлой луною,

Взор - в цветы, сесть в ладью, где вино?

о. Чистые воды, покойна простая луна.

Луна светла, белая цапля летит.

Он слушает девушку, рвущую лины,

Как всю дорогу ночью домой поет.

п. Пламя печей озаряет и небо, и землю;

Красные звезды рассеяны в алом дыму.

Юноша скромный светлою лунною ночью

Песню поет, оживляя холодные реки.

р. Белые волосы - в три тысячи сажен:

Это кручина кажется длинной такой!

Мне не постичь: в зеркале этом светлом,

Где мог достать иней осенний я?

с. В Осенней Заводи старик из сельской хаты

Наловит рыбы, среди вод уснет.

Жена с детьми пустила белых кур

И вяжет свой невод напротив густых

бамбуков.

т. Холм Персиков - один лишь шаг земли...

Там четко-четко слышны речь и голос.

Безмолвно с горным я монахом здесь

прощаюсь.

Склоняю голову; привет вам - в белых тучах!

Примечания

Ван Чжао Цзюнь

Ван Цян, или по прозванию (Ван) Чжао Цзюнь, красавица, взятая в гарем императора династии Хань (48-32 г. до начала нашей эры), будучи сначала незаметной и неизвестной, сыграла потом большую роль. Предание гласит следующее.

В императорских, так называемых, "дальних покоях" скопилось столько гаремных женщин, что повелитель не мог найти времени для их обхода. Тогда он велел придворным рисовальщикам изобразить портрет каждой из них и, судя по портретам, призывал к себе ту или другую. Одалиски, поняв секрет, старались подкупить мастера с тем, чтобы он изобразил их более красивыми, чем они на самом деле были. Но Ван Чжао Цзюнъ, гордясь своею красотой, не пожелала унижаться до подкупа и мастеру не дала ничего. Тот изобразил ее за это уродом, а император, взглянув на портрет, не удостоил ее приглашения.

В 33 году до начала нашей эры, хуннуский хан захотел породниться с императорским (Ханьским) домом культурной страны, которую сам притеснял, продолжая дело своих предков. Тогда для него, как для варвара, выбрали, судя по портретам придворных живописцев, самую уродливую из гаремных затворниц. Таковою оказалась Ван Чжао Цзюнь.

Перед тем как отправиться к месту своего назначения, она явилась откланяться своему повелителю. И вот тогда разыгралась драма. Красота ее ослепила и императора, и всех придворных с такой силой, что они тряслись от невиданного зрелища.

Император, который уже неоднократно нарушал свое слово, данное варвару-союзнику, был в отчаянии, но поделать ничего не мог. Разобрав в чем дело, он тут же приказал четвертовать и разбросать по кускам придворных мастеров, конфисковав все их имущество. Но было уже поздно - и Ван поехала к хуннускому хану.

Судьба несчастной девушки тронула современников, и они сложили в ее честь песнь, вызвавшую впоследствии много подражаний, в том числе и стихотворение Ли Бо.

"В десяти последних словах, - говорит один критик, - Ли Бо исчерпал все то, о чем до него говорило множество поэтов в стихотворениях, посвященных этой теме".

Другой критик думает, что, - как это часто бывает, - здесь Ли Бо, под покровом древней темы, касается современных ему событий.

Встретились

"Красная пыль" - поэтический образ нарядной светской суеты и мишуры.

"В высь руки", занятые плетью, - приветствие, заключающееся в подъеме обеих рук вверх, до груди и выше.