Лирика. Т2. Стихотворения 1815-1873   ::   Тютчев Федор Иванович

Но мне при виде сем так грустно было,

Как месяцу, еще заметной тенью

40 Бледневшему на небе. — Бедный месяц!

В глухую полночь, одиноко, сиро,

Он совершил свой горемычный путь,

Когда весь мир дремал — и пировали

Одни лишь совы, призраки, разбой;

45 И днесь пред юным днем, грядущим в славе,

С звучащими веселием лучами

И пурпурной разлитою зарей,

Он прочь бежит… еще одно воззренье

На пышное всемирное светило —

50 И легким паром с неба улетит.

Не знаю я и не ищу предвидеть,

Что мне готовит Муза! Лавр поэта

Почтит иль нет мой памятник надгробный?

Поэзия душе моей была

55 Младенчески-божественной игрушкой —

И суд чужой меня тревожил мало.

Но меч, друзья, на гроб мой положите!

Я воин был! я ратник был свободы,

И верою и правдой ей служил

60 Всю жизнь мою в ее священной брани!

42



* * *



«Из „Фауста“ Гете»



Звучит, как древле, пред тобою

Светило дня в строю планет

И предначертанной стезею,

Гремя, свершает свой полет!

5 Ему дивятся серафимы,

Но кто досель его постиг?

Как в первый день, непостижимы

Дела, всевышний, рук твоих!

И быстро, с быстротой чудесной,

10 Кругом вратится шар земной,

Меняя тихий свет небесный

С глубокой ночи темнотой.

Морская хлябь гремит валами

И роет каменный свой брег,

15 И бездну вод с ее скалами

Земли уносит быстрый бег!

И беспрерывно бури воют,

И землю с края в край метут,

И зыбь гнетут, и воздух роют,

20 И цепь таинственную вьют.

Вспылал предтеча-истребитель,

Сорвавшись с тучи, грянул гром,

Но мы во свете, вседержитель,

Твой хвалим день и мир поем.

25 Тебе дивятся серафимы!

Тебе гремит небес хвала!

Как в первый день, непостижимы,

Господь! руки твоей дела!

II

«Кто звал меня?» —

«О страшный вид!» —

"Ты; сильным и упрямым чаром

Мой круг волшебный грыз недаром —

И днесь…" —

«Твой взор меня мертвит!» —

5 Не ты ль молил, как исступленный,

Да узришь лик и глас услышишь мой?

Склонился я на клич упорный твой,

И се предстал! Какой же страх презренный

Вдруг овладел, титан, твоей душой?..

10 Та ль эта грудь, чья творческая сила

Мир целый создала, взлелеяла, взрастила

И, в упоении отваги неземной,

С неутомимым напряженьем

До нас, духов, возвыситься рвалась?

15 Ты ль это, Фауст? И твой ли был то глас,

Теснившийся ко мне с отчаянным моленьем?

Ты, Фауст? Сей бедный, беспомощный прах,

Проникнутый насквозь моим дхновеньем,

Во всех души своей дрожащий глубинах?.." —

20 "Не удручай сим пламенным презреньем

Главы моей! Не склонишь ты ея!

Так, Фауст я, дух, как ты! твой равный я!.." —

"Событий бурю и вал судеб

Вращаю я,

25 Воздвигаю я,

Вею здесь, вею там, и высок и глубок!

Смерть и Рождение, Воля и Рок,

Волны в боренье,

Стихии во пренье,

30 Жизнь в измененье —

Вечный, единый поток!..

Так шумит на стану моем ткань роковая,

И богу прядется риза живая!" —

"Каким сродством неодолимым,

35 Бессмертный дух! влечешь меня к себе!" —

"Лишь естеством, тобою постижимым,

Подобен ты — не мне!.."

III

Чего вы от меня хотите,

Чего в пыли вы ищете моей,

Святые гласы, там звучите,

Там, где сердца и чище и нежней.

5 Я слышу весть — но веры нет для ней!

О вера, вера, мать чудес родная,

Дерзну ли взор туда поднять,

Откуда весть летит благая!

Ах, но к нему с младенчества привычный,

10 Сей звук родимый, звук владычный, —

Он к бытию манит меня опять!

Небес, бывало, лобызанье

Срывалось на меня в воскресной тишине,

Святых колоколов я слышал содроганье

15 В моей душевной глубине,

И сладостью живой была молитва мне!

Порыв души в союзе с небесами

Меня в леса и долы уводил —

И, обливаясь теплыми слезами,

20 Я новый мир себе творил.