Лонгин   ::   Чигиринская Ольга

Я даже по девкам не хожу, потому что мы с моей женой поклялись друг другу в верности. И твой Учитель мне не Господь, и в Его прощении я не нуждаюсь.

Мария



Еще и ночь не настанет — а ты будешь нуждаться в нем как никто другой.

Лонгин



Это почему же?

Мария



Потому что ты убьешь Учителя.

Лонгин



(солдатам) Уведите ее. Она слегка не в себе от беспокойства, я не вижу в этом преступления, так что вы проводите ее вниз и отпустите.

Кратон



Идем, красавица!

Солдаты с Марией направляются к двери.

Лонгин



Стойте! Максимус, Кратон, я знаю вас обоих. И вы знаете меня, что мое слово твердо. Если я дознаюсь потом, что по дороге вы эту женщину обидели, я шкуру с вас обоих спущу. А я дознаюсь.

Максимус



Да бросьте, командир! Шлюха, что бы ни говорила — всегда шлюха!

Лонгин



А приказ — всегда приказ, и я приказываю пальцем ее не трогать! Марш! И через минуту я должен видеть, как вы с ней вышли из нижней арки и вошли назад без нее!

Через другие двери входит Пилат — озабоченный, погруженный в себя, он какое-то время не замечает Марию.

Пилат



Лонгин! Дело хуже, чем я думал. Он не пророк, он сумасшедший, но Он и вправду не отрицает, что Он Царь Иудейский и так просто Его отпустить нельзя — эти поганцы пустят слух, что мы покровительствуем бунтовщику. Я велел отвесить Ему сорок плетей без одной, ты проследишь за исполнением приказа.

Мария вскрикивает.

Пилат



Это что еще за птица? Знакомое лицо… Где я тебя видел, милашка? Все никак не могу припомнить…

Кратон открывает рот, чтобы сказать, Лонгин показывает ему кулак из-за спины Пилата.

Лонгин



Это одна из учениц иудейского пророка. Приходила узнать о Его судьбе. Я велел выпроводить ее.

Пилат



Правильно… (делает солдатам знак увести Марию). Значит, так. Сорок плетей без одной, и пусть все болтуны заткнутся. Потом — я вспомнил, у них есть обычай отпускать на Пасху одного преступника. Ты приведешь из тюрьмы Димаса, Гестаса и Варраву. Когда они увидят его штрафную ряху, и вспомнят, скольких он зарезал — то сами попросят отпустить пророка. Так что ты вели парням не усердствовать. Я хочу, чтобы Он был жив. Чтобы Каиафа утерся… Нет, ну где я видел эту птичку? Ладно, потом вспомню. Выполняй.

Пилат уходит в свою дверь, Лонгин хочет идти в свою, но на пороге сталкивается с Самуилом.

Самуил



Ох!

Лонгин



Это еще кто такой? Гай!

Самуил



Не надо, не надо никого звать, господин легат!

Лонгин



Я не легат, побереги свою лесть для дураков. Кто ты?

Самуил



Слуга Первосвященника Каиафы, Самуил.

Лонгин



И чего тебе здесь надо? Говори быстро, у меня дела.

Самуил



Знаю, знаю: бичевать самозванца, который называл себя Иудейским Царем.

Лонгин



Подслушивал?

Самуил



Помилуйте, как можно? Я как раз искал того человека, которому будет поручено привести в исполнение приговор мятежнику.

Лонгин



Ну так что тебе нужно? Или ты — тоже из его учеников и попросишь меня о снисхождении?

Самуил



Тьфу! Тьфу! Тьфу! Я — из учеников этого…? Да никогда! Да пусть сбудутся на нем все проклятия Израилева Народа! Да пусть Он будет наказан за грех каждого из негодяев! Он — богохульник, мерзость из мерзости! Нет, я пришел просить тебя не о милости, сотник, а о справедливости! Такие, как Он, не должны жить на свете. Я видел твоих солдат, сотник — это крепкие ребята. Да и не любят они иудеев, что говорить. Если они перестараются… Ведь тридцать девять бичей — это немало! Преступник сдохнет как собака — как раз такой смерти он и достоин.

Лонгин



Какая же справедливость в том, чтобы забить насмерть человека, не осужденного на смерть? Кажется, я понимаю, за что наш прокуратор ненавидит Каиафу.

Самуил



А, так ты боишься, что тебя ждут неприятности по начальству? Да, это мне понятно.