Не в свои сани не садись   ::   Островский Александр Николаевич

)

Авдотья Максимовна (падает ему в ноги) . Тятенька! простите меня!

Русаков . Простите! Нет, ты меня уморила было!.. Ведь мне теперь стыдно людям глаза показать, а про тебя-то и говорить нечего. Нет, голубушка, я тебя запру. Поди! (Отходит.)

Бородкин . Встаньте, Авдотья Максимовна, бог милостив! Дело обойдется как-нибудь.

Поднимает ее, она плачет; они отходят в сторону и разговаривают вполголоса. 

Входит Маломальский .



Явление тринадцатое



Те же и Маломальский .

Маломальский . Сват, а сват, я, примерно, молодца-то остановил.

Русаков . Ах, провались он совсем! Мне-то что за дело?..

Маломальский . Как, сват, нет, ты не то… Он этого не должон… Он, примерно, теперь осрамил девушку… ну, и женись… мы заставим.

Русаков . Да мне его и даром не надо, не то что насильно заставить. Осрамил — ну, что ж, наш грех!.. Да меня золотом осыпь, я на него и глядеть-то не хочу, не то чтоб в зятья взять.

Маломальский . Это к тому, что теперича… слух этот пойдет… так и так… и, примерно, разойдется по городу: кто ее возьмет?

Русаков . Что ж делать-то, согрешили. На себя пеняй.

Бородкин (выступая вперед) . Я возьму-с.

Маломальский . Гм!.. (Мигает глазом.) Не бери!

Бородкин . Будет вам врать-то-с. Это наше дело.

Русаков . Нет, Иванушка, тебе эта невеста не годится, я тебе найду другую.

Бородкин . Мне другой не надобно-с.

Русаков . Тебе надобно девушку честную, чтоб про нее худой славы не было.

Бородкин . Что это значит худая слава! Коли я люблю Авдотью Максимовну, так это для меня все одно.

Русаков . Да она тебя не стоит. Ей теперь нечего об замужестве думать.

Бородкин . Вы давеча сами обещали. Я вот от своего слова не пячусь, а вы пятитесь. А уж это не порядок, Максим Федотыч!.. Положим, хоша она ваша дочь, а за что ж ее обижать. Авдотья Максимовна и так обижена кругом, должен кто-нибудь за нее заступиться. Ее ж обидели, да ее же и бранить. По крайней мере она у нас будет ласку видеть от меня и от маменьки. Что ж такое, со всяким грех бывает. Не нам судить!

Русаков . Да ты что шумишь-то?

Бородкин . Да мне что шуметь-то?.. Вы мне обещали Авдотью Максимовну, и отдайте!..

Русаков (подумавши) . Да возьми, пожалуй. Эка невидаль!

Бородкин (подходя к Авдотье Максимовне) . Авдотья Максимовна, не плачьте, перестаньте-с. Теперь вас никто обидеть не смеет-с. Никому не позволю… самому Максиму Федотычу, провалиться на этом месте!..

Авдотья Максимовна . Иван Петрович! любите хоть вы меня, меня никто не любит. Весь свет на меня!

Бородкин . Помилуйте, Авдотья Максимовна, есть же во мне какое-нибудь чувство; я ведь не зверь, и во мне есть искра божья!

Авдотья Максимовна . Иван Петрович! я за вас буду вечно богу молить, вы заступились за бедную девушку. Уж коли тятенька говорит вам, что вам нужно девушку честную, чего же мне ждать от других-то?.. Этакую муку терпеть!.. Меня б на неделю не стало!.. Кабы кто видел мою душу!.. Каково мне теперь!.. Я честная девушка, Иван Петрович — я вас обманывать не стану. Скажите вы это всем и тятеньке.

Русаков (пораженный) . Эх-ма, сват, состарелся я, а все еще глуп. За что я ее обидел? Во гневе скажешь слово, а его уж не воротишь. Слово-то, как стрела. Ведь иногда словом-то обидишь больше, чем делом! Так ли, сват?.. А это грех… Дунюшка, словечко-то у меня давеча всердцах вырвалось, маленько оно обидно, так ты его к сердцу не принимай. Самому было горько, ну и сказал лишнее.

Авдотья Максимовна . Тятенька! простите меня.

Русаков . Бог тебя простит, ты меня-то прости! (Целует ее.) Нет, Иванушка, я тебе ее не отдам!..

Бородкин . Как же это, Максим Федотыч? Это на что ж похоже-с?

Русаков . Коли хочешь ее взять, так переезжай сюда, и с матерью, и будем жить вместе.

Бородкин . Это-то все одно-с, а то было уж я перепужался.

Русаков . Сестра, поди сюда!

Входит Арина Федотовна .