Памир без легенд (рассказы и повести)   ::   Лукницкий Павел Николаевич

Нафиз боится, что силы оставят ее,--а впереди еще так много работы! Накинуть хоть что-нибудь на себя! Но кругом только снег, ледяная вода, пронизывающий туман, холодные камни и эта проклятая сгущающаяся тьма! Каждая минута теперь дорога,--Нафиз заставляет себя бежать, прыгая с камня на камень. Бежит, остановится, схватившись за грудь, передохнет, бежит снова, -- далеко же ее отнесло течение! Достигнув каньона, медленно взбирается на террасу; дорога к будущему мосту здесь вырублена в скале. Вот перекинутые на этот берег веревки, вот разводные ключи!

Нафиз подходит к краю террасы и, обернув конец веревки вокруг талии, тянет ее. Веревка натягивается, Нафиз наваливается на нее, упираясь босыми ногами в камни. Хватит ли у нее сил?.. На противоположном берегу кругляши начинают медленно перекатываться, бревно столь же медленно поддается, конец его нависает в воздухе, выдвигается над каньоном все больше... Короткой самоуверенной улыбкой Нафиз ободряет себя: она хорошо придумала--тащить бревна совсем не так трудно, как еще минуту назад предполагала она. Нафиз тянет, тянет, всем телом наваливаясь на веревку. Она рассчитывает: когда бревно вылезет до половины, конец его клюнет вниз. Выдержит ли она этот рывок, не сорвется ли в реку? Бревно клюет вниз, веревка, рванув девушку, врезается ей в плечо, но, пошатнувшись, Нафиз удерживается на ногах. Критический момент миновал--конец бревна приближается, кругляши один за другим падают в реку и уплывают, и, наконец, бревно упирается в отвес скалы. Нафиз подтягивает его, и оно ложится на край террасы.

Теперь можно бы перебежать по бревну на тот берег, одеться, -- Нафиз с детства привыкла к самым головокружительным тропам и не боится упасть. Но некогда, некогда!

Тем же способом Нафиз перетягивает второе бревно, -- удача поддерживает в ней силы.

Когда и второе бревно легло параллельно первому поперек каньона, Нафиз перебралась к машине, оделась. Мотор все это время работал на самых малых оборотах, от радиатора веет теплом. Распахнув холодный ватник, Нафиз прижимается к радиатору всей грудью, но, едва тепло начинает ее согревать, чувствует, что ее одолевают слабость и утомление.

Тогда, совладав с собой, она отходит от двигателя. Работая зубилом, ключами и молотком, снимает с кузова все четыре борта, подтаскивает их к краю террасы, кладет борт на висящие над рекой бревна. За первым бортом надвигает и три остальные. Образовавшийся мост перекрыл каньон только наполовину.

Ползая по этому мосту на коленях, Нафиз накрепко привязывает проволокой края бортов к бревнам. Теперь остается самое легкое, но самое опасное дело.

Закрепив на площадке кузова ящик с медикаментами, Нафиз приступает к этому делу не без сомнений. Мелкими камешками она намечает на плоскости моста линию, по которой должно пройти колесо; набирает в кабину с десяток камней; садится за руль и медленно ведет машину на мост,--так, чтоб передние колеса пришлись над самыми бревнами. Нафиз понимает, что если она ошибется хоть на два сантиметра, то тяжелая машина проломит борта и вместе с ней рухнет в воду. Но теперь она уже уверена, что ошибиться не может. Передние колеса осторожно вкатываются на мост и движутся по намеченным линиям со скоростью черепахи. Продвинувшись вперед на шаг, Нафиз останавливает машину, выглядывает из кабины, свешиваясь над рекой, и, убедившись, что направление взято правильно, снова трогается вперед тем же ходом. Тяжесть машины бревна выдерживают хорошо и даже не прогибаются.

Когда передние колеса добираются до края последнего борта, за которым--пустота, а задние все еще остаются на берегу, Нафиз стопорит машину, выползает из кабины с двумя камнями за пазухой, вися над рекой и ловко цепляясь за подножку, пробирается под машину. Прежде всего она подкладывает камни под баллоны, чтобы колеса не сдвинулись ни на вершок. Второй и третий борта, уже пройденные передними колесами, лежат теперь свободно.