Последние мечты   ::   Брюсов Валерий

Над миром белым и бесплодным

Шепнул какой-то нежный голос;

«Опять пришел солнцеворот!»

И под землею, зерна, чуя

Грядущей жизни благодать,

Очнулись, нежась и тоскуя,

И вновь готов безвестный колос

Расти, цвести и умирать!

17 октября 1917



БЛАГОВЕСТЬ ВЕСЕННЕГО УТРА



Утро. Душа умиленно

Благовесть солнечный слышит,

Звоны весенних лучей,

Всё отвечает созвонно:

Липы, что ветер колышет,

Луг, что ромашками вышит,

Звучно-журчащий ручей…

Воздух отзвучьями дышит

Где-то стучащих мечей.

Гулко зовя богомольца,

Звоны со звонами спорят.

Солнце гудит, как набат,

В травах бренчат колокольца.

Им колокольчики вторят,

Тучки, что небо узорят,

В сто бубенцов говорят.

Зов звонари то ускорят,

То, замедляя, звонят.

Солнце восходит все выше.

Ярче, ясней, полновесней

Голос наставшего дня.

Гулы набата все тише,

Бой перезвонов чудесней:

Скрыты серебряной песней

Медные гуды огня.

Небо взывает: «Воскресни»,

Миру лазурью звеня.

1918



АПРЕЛЬСКИЙ ХМЕЛЬ



Лиловые тени легли по последнему снегу,

Журча, по наклонам сбежали ручьями сугробы,

Развеял по воздуху вечер истому и негу,

Апрель над зимой торжествует без гнева и злобы.

Апрель! Но вокруг все объято предчувствием мая,

И ночь обещает быть ясной, и теплой, и звездной…

Ах, тысячи юношей, нежно подругу сжимая,

Свой взор наклоняют теперь над обманчивой бездной.

Весна их пьянит, как пьянила и в глубях столетий,

В жестокие темные годы пещерного века,

Когда первобытные люди играли, как дети,

И мамонт бродячий был грозным врагом человека.

Быть может, вот здесь, где длинеют лиловые тени,

Наш пращур суровый, в любовном восторженном хмеле,

На тающий снег преклоняя нагие колени,

К возлюбленной девушке ник, в тихий вечер, в апреле!

Вот солнце краснеет, скользя за черту кругозора,

Под ласковым ветром дрожат заалевшие ветки…

Вы, девы и юноши! май нас обрадует скоро:

Дышите весной, как дышали далекие предки.

26 апреля 1919



ВЕСНЯНКА



Лишь на севере мы ценим

Весь восторг весны,—

Вешней неги не обменим

На иные сны.

После долгой ночи зимней

Нежен вешний день,

Ткани мглы гостеприимней

Расстилает тень.

Там, где землю крыл по склонам

Одноцветный снег,

Жжет глаза в лесу, зеленый

Молодой побег!

В душу к нам глядит подснежник

Взором голубым;

Даже, старый хлам, валежник

Кажется живым!

Мы весной живем, как дети,

Словно бредим вслух;

В свежих красках, в ясном свете

Оживает дух!

Каждый маю стал союзник

И врагом зимы,

Каждый счастлив, словно узник,

Выйдя из тюрьмы!

1918



ПЕРЕД МАЕМ



Под землей, под слоем снега,

Верит сонное зерно,

Что весной воде, с разбега,

Разбудить поля дано;

Что рассветной песней птицы

Снова станут славить лес;

И, в ночной игре, зарницы

Раскрывать узор небес;

Что зеленых трав изгибы

Запах мяты разольют,

И, хвостом виляя, рыбы

Заколышут ближний пруд!

Спит зерно и грезит маем,

В мертвой мгле и в тишине…

Разве так же мы не знаем,

Что зима ведет к весне?

Так чего ж еще нам надо,—

Если всех любовно ждет

Майских радостей награда

За тоску и белый гнет!

Как же может ночь печалить,

Будь она черна, долга,

Если утром нежно жалить

Должен алый луч снега.

Зерна верят. Будем верить

Златоцветным дням и мы!

И к чему бесплодно мерить

Сроки ночи и зимы?

Пусть во мраке, — ты ли, я ли,—

Но дождется кто-то дня:

Все мы видели, все знали

Шар свободного огня!

Трепет жизни, жажда воли

Им незримо в нас влита.

В миг конца не все равно ли

Май иль майская мечта!

16 января. 1918



ТРОПИЧЕСКАЯ НОЧЬ



В снежной мгле угрюмы вопли вьюги,

Всем сулят, с проклятьем, час возмездий…

Та же ль ночь, в иных краях, на юге,

Вся дрожит, надев убор созвездий?

Там, лучистым сферам дружно вторя,

Снизу воды белым блеском светят;

Легкой тенью режа фосфор моря,

Челны след чертой огнистой метят.

Жарким ветром с пальм уснувших веет,

Свежей дрожью с далей водных тянет…

В звездных снах душа мечтать не смеет,

Мыслей нет, но ум чудесно занят.