Семейная тайна   ::   Каннинг Виктор

— Сначала принеси эту чертову газету. Газету. Понял?

Альберт привычно следуя заведенному порядку, вышел из кухни и затрусил по коридору. Он вернулся, держа в зубах «Дейли мейл», которую подобрал с коврика у входной двери. Газета была влажная и мятая — видно, сумка почтальона промокла насквозь от дождя. Альберт положил газету к ногам Джорджа.

— О, мой благородный повелитель, соблаговолите принять эту дань, — пошутил Джордж.

Нагнувшись за газетой, он потрепал Альберта за ухом. Как бы я жил без собаки, подумал Джордж? Лучший друг человека — на ощупь, правда, не такой уж приятный.

Пока жарились три смены гренков, он, стоя, прислонившись к раковине, просматривал газету: сначала раздел карикатур, потом спортивную страницу, затем — биржевую сводку, чтобы убедиться, что его немногие акции остаются на своем обычном низком уровне. Под конец он пробежал глазами последние новости. Бланш читала газеты очень тщательно, от первой до последней страницы, и нередко новости для нее успевали стать вчерашними. Джордж мог уловить всю суть за каких — ни? будь шесть минут и при этом успевал спалить порцию гренков.

Единственное, что действительно заинтересовало его — это развязка истории с «Коммерсантом»: Джеймс Арчер, член теневого кабинета лейбористской партии, похищенный две недели назад, возвращен в лоно взволнованной семьи и родной оппозиционной партии за выкуп в двадцать тысяч фунтов, выплаченный в виде необработанных алмазов. Какой-то репортер, явно не располагающий избытком фактов, разразился беллетрическим повествованием о событиях. Читая между строк, можно было сделать вывод, что ребята из полиции тычут пальцем в небо. Второй раз подряд преступники оставили их в дураках — газеты и общественность не могли с этим мириться. Джорджа интересовала только финансовая сторона этой истории. Выделывать столь опасные трюки ради такой скромной суммы — этого он понять не мог.

Джордж поставил на поднос все, что приготовил к завтраку, и, держа его в руках, осторожно поднялся по лестнице. Бланш сидела в постели: рыжие волосы откинуты назад, на широкие красивые плечи наброшен пеньюар с короткими рукавами, зеленые глаза радостно искрятся. Глядя на нее Джордж сказал себе — и не в первый раз — что она роскошная женщина, Церера, неиссякаемый источник наслаждений… Тридцать пять лет и без малого сто восемьдесят фунтов теплой, молочно-белой женственности. Вагнеровский тип женщины. Вот уже два года, как он с ней, и они всегда отлично ладят и полностью устраивают друг друга.

Поставив поднос на постель возле Бланш, Джордж сказал:

— Погода отвратительная. Март входит в свои права. Джордж входит с подносом в спальню. Доброе утро, дорогая. Или я уже это говорил?

— По-моему, говорил. — Голос у Бланш был такой же богатый и сильный, как и ее тело, в нем была грубость ярмарочных балаганов, пивных и шумных толп на ипподроме. — Пожалуйста, убери отсюда этого шелудивого пса.

— Не волнуйся, радость моя. Он знает, что за порог ему заходить нельзя.

Альберт сидел в дверях и наблюдал. Джордж намазал для Бланш гренок маслом и джемом и налил ей кофе, добавив по ее вкусу молока и сахара. Джорджа переполняла нежность и преданность. Ему нравилось делать что-нибудь для Бланш…, не все, но многое. И тут ему стало ясно, что сейчас именно это «не все» Бланш от него и потребует. Он всегда определял наступление такого момента, когда Бланш вдруг начинала смотреть в пустоту — точно так, как она делала это, приступая к своим профессиональным обязанностям, — с сияющим взором, ушедшая в себя, настроившаяся на связь с бесконечностью. Это уже была не Бланш Тайлер — шалунья, его добрая подружка, а мадам Бланш.