Самоубийца   ::   Эрдман Николай Робертович

Аннотация: Перед Вами – пьеса Н.Р.Эрдмана «Самоубийца», признанный шедевр отечественной драматургии. Эту пьесу мечтал поставить Станиславский, с восторгом восклицавший во время чтения комедии, что ее автор – гений!

В своей лучшей пьесе Эрдман выявлял абсурд советской действительности, о которой один из персонажей говорил: «В настоящее время, гражданин Подсекальников, то, что может подумать живой, может высказать только мертвый».

---------------------------------------------

Николай Робертович Эрдман

Самоубийца



Действующие лица

Подсекальников Семен Семенович.

Мария Лукьяновна – его жена.

Серафима Ильинична – его теща.

Александр Петрович Калабушкин – их сосед.

Маргарита Ивановна Пересветова.

Степан Васильевич Пересветов.

Аристарх Доминикович Гранд–Скубик.

Егорушка (Егор Тимофеевич).

Никифор Арсентьевич Пугачев – мясник.

Виктор Викторович – писатель.

Отец Елпидий – священник.

Клеопатра Максимовна.

Раиса Филипповна.

Старушка.

Олег Леонидович.

Молодой человек – глухой, Зинка Падес­пань, Груня, хор цыган, два официанта, модистка, портниха, два подозрительных типа, два мальчика, трое мужчин, церковные певчие – хор, факельщики, дьякон, две старушки, мужчины, жен­щины.



Действие первое

Комната в квартире Семена Семеновича. Ночь.

Явление первое



На двуспальной кровати спят супруги Подсекальниковы – Семен Семенович и Мария Лукьяновна.

Семен Семенович. Маша, а Маша! Маша, ты спишь, Маша?

Мария Лукьяновна (кричит). А-а-а-а-а…

Семен Семенович. Что ты, что ты – это я.

Мария Лукьяновна. Что ты, Семен?

Семен Семенович. Маша, я хотел у тебя спросить… Маша… Маша, ты опять спишь? Маша!

Мария Лукьяновна (кричит). А-а-а-а-а…

Семен Семенович. Что ты, что ты – это я.

Мария Лукьяновна. Это ты, Семен?

Семен Семенович. Ну да, я.

Мария Лукьяновна. Что ты, Семен?

Семен Семенович. Маша, я хотел у тебя спросить…

Мария Лукьяновна. Ну… Ну, чего ж ты, Семен… Сеня…

Семен Семенович. Маша, я хотел у тебя спросить… что, у нас от обеда ливерной колбасы не осталось?

Мария Лукьяновна. Чего?

Семен Семенович. Я говорю: что, у нас от обеда ливерной кол­басы не осталось?

Мария Лукьяновна. Ну знаешь, Семен, я всего от тебя ожида­ла, но чтобы ты ночью с измученной женщиной о ливерной колбасе разговаривал – этого я от тебя ожидать не могла. Это такая нечуткость, такая нечуткость. Целые дни я как лошадь какая-нибудь или муравей работаю, так вместо того, чтобы но­чью мне дать хоть минуту спокойствия, ты мне даже в кровати такую нервную жизнь устраиваешь! Знаешь, Семен, ты во мне этой ливерной колбасой столько убил, столько убил… Неуже­ли ты, Сеня, не понимаешь: если ты сам не спишь, то ты дай хоть другому выспаться… Сеня, я тебе говорю или нет? Семен, ты заснул, что ли? Сеня!

Семен Семенович. А-а-а-а-а…

Мария Лукьяновна. Что ты, что ты – это я.

Семен Семенович. Это ты, Маша?

Мария Лукьяновна. Ну да, я.

Семен Семенович. Что тебе, Маша?

Мария Лукьяновна. Я говорю, что если ты сам не спишь, то ты дай хоть другому выспаться.

Семен Семенович. Погоди, Маша.

Мария Лукьяновна. Нет уж, ты погоди. Почему же ты в нуж­ный момент не накушался? Кажется, мы тебе с мамочкой все специально, что ты обожаешь, готовим; кажется, мы тебе с мамочкой больше, чем всем, накладываем.

Семен Семенович. А зачем же вы с вашей мамочкой мне боль­ше, чем всем, накладываете? Это вы незадаром накладываете, это вы с психологией мне накладываете, это вы подчеркнуть перед всеми желаете, что вот, мол, Семен Семенович нигде у нас не работает, а мы ему больше, чем всем, накладываем. Это я понял, зачем вы накладываете, это вы в унизительном смысле накладываете, это вы…

Мария Лукьяновна. Погоди, Сеня.

Семен Семенович. Нет уж, ты погоди.