Самсон в оковах   ::   Андреев Леонид Николаевич

Останавливаются на освещенном конце площади, далеко от ямы.

Воин Амморей ( невольно звучным голосом ). Да, я вижу. Я еще не заходил сюда, но теперь припоминаю. И все так же плещется фонтан. Но какой маленький наш Аскалон после прекрасной Ниневии! Там есть одна площадь…

Первый гражданин . Тише, Амморей! Он, кажется, спит.

Амморей . Можно разбудить. Эй, Самсон!..

Первый гражданин ( хватая за руку ). Оставь. Не надо.

Второй гражданин . Не бойся, Ахузаф! Рабы спят крепко, а у этого израильского скота мертвый сон. Но здесь ли он? Тише…

Прислушиваются. Из ямы доносится тот же глухой сонный вздох и продолжительное бряцание цепи. И снова тихо.

Амморей ( улыбаясь ). Гремит цепью, точно собака.

Второй гражданин . Да. Теперь его часто берут отсюда, и яма всю ночь остается пуста.

Амморей . Куда берут?

Второй гражданин . А мы разве знаем? Нам ничего не говорят.

Первый гражданин . Да, да, мне это не нравится. Мне многое не нравится из того, что я вижу и слышу.

Амморей ( с легкой усмешкой ). Прежде было лучше, почтенный Ахузаф?

Первый гражданин . Лучше.

Второй гражданин ( осторожно ). Я думаю, что царь Рефаим слишком стар. Ему восемьдесят два года, как и мне. Трудно в наши годы бороться с молодым. Ахимелек юн и доверчив, у него злые советники.

Первый гражданин . Да, худо, худо.

Амморей . А мне двадцать четыре года, и я бы хотел мечом сразиться с Самсоном. Вы качаете головами?

Первый гражданин . Да, худо, худо. Ты молод, Амморей, ты долго был на чужбине, и ты стал почти чужим нашему народу.

Амморей . Это неправда!

Первый гражданин . Да, да, Амморей, ты молод и отважен, как и внук нашего мудрого Рефаима, прекрасный, как солнце, но безумный Ахимелек…

Амморей . Кто смеет называть царевича безумным?

Второй гражданин . А кто смеет кричать, когда старцы не повышают голоса? Или так делается в Ниневии?

Амморей . Прости, Одоллам. Но я не понимаю…

Первый гражданин . Да, да, ты многого не понимаешь. Ты хочешь сразиться с Самсоном мечом, а он и меча никогда не носил, этот князь нищих, этот злой бес, буйный ветер из пустыни!

Амморей . Но как же он убивал мужей филистимских? Я слыхал: он их много побил.

Первый гражданин . Да, много. Не счесть. Он убил их гневом.

Амморей . Гневом? Я не понимаю, или вы шутите: как можно убить гневом?

Первый гражданин . Ты молод, Амморей.

Второй гражданин . Против меча есть меч, а что есть против волшебства и злых волхвований? Ты молод, Амморей.

Амморей ( насмешливо ). Но Дагон стар. Или израильский бог сильнее Дагона?

Первый гражданин . А кто теперь почитает Дагона? – не ты ли, ниневиец?

Вдали веселое пение, звуки гуслей и тимпана.

Второй гражданин . Наш прекрасный Аскалон, нет города на земле прекраснее его! Восемьдесят лет топчу ногой я эти камни, и смотрю на эту луну, и слушаю песни наших юношей и дев, и молюсь великому Дагону. Был я молод и пел сам, теперь я стар и слушаю других, а в старом сердце все радость и любовь. Светлая богиня Иштар, будь защитой твоему Аскалону, спаси его от злых и темных чар, пожалей прекрасных дев, славящих тебя так сладко!

Первый гражданин . Да, худо, худо. Пока чародей в яме, мы спим спокойно; но вот опустеет яма…

Амморей . И это сонное животное, и этого ощипанного женщинами петуха ты называешь чародеем? Я не знаю, что с вами, мои почтенные учителя. Сегодня праздник в Аскалоне, я шел на пир к Гефторе, куда зван, но вы привели меня сюда – слушать, как храпит израильский пес; теперь вы хотите, чтобы я боялся его… я, Амморей, – военачальник! Лучше я продолжу путь мой к Гефторе и музыкой потешу мой слух, упьюсь вином и любовью, а не страхами перед нестрашным.

Первый гражданин . Да, да, потише, Амморей. Мои трое сыновей пали от руки этого ощипанного петуха.

Амморей ( смущенно ). Я этого не знал, почтенный Ахузаф.