Сборник поэзии 2   ::   Добрынин Андрей

Как известно, в науке Кислотным дождем называется это.

И, стало быть, нет ни малейшего чуда В том, как человечество ослабевает Недаром плешивые женщины всюду, Мужчин же других вообще не бывает.

Подумай, юнец с вдохновеньем во взоре, А так ли заманчива доля поэта? При жизни поэты все мыкают горе, И вредные ливни все льют на планету.

Андрей Добрынин

Предвкушение праздника вновь обмануло, Мы ведь запросто праздник любой опаскудим, А расплата за то - нарушение стула, Истощение нервов и ненависть к людям.

Разговоры суетные, шутки пустые, Поглощение литрами пьяного зелья Таковы, как известно, причины простые, Приводящие к смерти любое веселье.

Но порой подмечал я с невольною дрожью: Собутыльники словно чего-то боятся, И уста их недаром наполнены ложью Так о главном не могут они проболтаться.

Нечто главное тенью в речах промелькнуло, А быть может, в случайном затравленном взгляде, И опять потонуло средь пьяного гула, И опять затаилось, как хищник в засаде.

И опять потянулись дежурные брашна, И опять замелькали нелепые жесты, Но нащупывать главное было мне страшно За известной чертой человеку не место.

Если что-то извне к этой грани прильнуло, Не надейся, что с ним ты сумеешь ужиться. Предвкушение праздника вновь обмануло, Но иначе не может мой праздник сложиться.

1998

Андрей Добрынин

Я был не нужен никому И к безобразью своему Привык я с самых ранних лет И к роковому слову "нет".

Я к унижениям привык Кривила злоба женский лик, Коль говорил я о любви, Кипевшей у меня в крови.

Мне их вопрос всю плешь проел Давно ль я в зеркало смотрел? И я подался в грибники В лесах размыкать груз тоски.

В тоске бродил я по лесам И как - уже не помню сам Вдруг обнаружил древний клад И стал чудовищно богат.

Я гнусь теперь не от скорбей От груза золотых цепей, И даже полный идиот Не скажет мне, что я урод.

Уродство - свойство нищеты, А коль сидишь с охраной ты В чаду шикарных кабаков, То ты, конечно, не таков.

Пусть ты физически убог, Горбат, плешив и кривоног Достань мобильный телефон, И ты для женщин Аполлон.

Коль ты в прикиде дорогом, Ты станешь первым остряком, И пусть ты глуп, как шимпанзе Вокруг хохочут дамы все.

Как много дам в моей стране! Они по телефону мне Теперь звонят с утра весь день, Но трубку снять мне стало лень.

Мне говорят, как я хорош Устал я слушать эту ложь, И шире мексиканских вод Зевота раздирает рот.

Андрей Добрынин Бесспорно, я хотел любви, Но не за баксы и рубли, И вновь я зачастил в леса, И там стал слышать голоса.

Они твердили свысока: "Ты неуч, глупая башка, А тот, кто Энгельса читал, Тот любит денежный металл.

Без денег чувства просто нет, И лишь услышав звон монет, Снимает женщина скафандр, Как говорил Анаксимандр.

Твой предок сто веков назад Знал не обмен, а лишь захват, И он не прибегал к деньгам, А бил дубиной по мозгам.

Столь архаический обмен Рождал немало мерзких сцен: Без нежных слов, всегда молчком Твой пращур женщин брал силком.

Напрасен был тут женский крик Не знал пощады твой старик, И женщина плелась домой, Противная себе самой.

Тогда достоинство мужчин Определял военный чин И, разумеется, вдвойне Наклонность и буйству и резне.

Неведом людям был покой, И продолжала род людской Не институт любви - семья, А изнасилования.

Но в этот беззаконный век Придумал деньги человек. Была великой эта новь, Ведь с нею в мир пришла любовь.

Когда ж магический металл Платежным средством всюду стал, То вышел полностью в тираж Неукротимый предок наш.

Засунув грязный палец в рот, Смотрел он, как шумит народ, Задаром выпивший винца, На пышной свадьбе у купца.

Андрей Добрынин Хоть пращур был отпетый хам Не смел он волю дать рукам: На слишком дерзких молодцов Была охрана у купцов.