Старый Новый Год   ::   Рощин Михаил Михайлович

) Квар­тиры, точно, похожие. Но люди, хочу сказать, все разные, вот что утешительно… Как говорил Уклезияст…

Теща. Держи крепче, Клезияст!.. Уморили!.. (Па­дает.)

Себейкин (поднимает Тещу). Эх, глаз-ватерпас, ку­колка Мальвина, сорт второй, глаза не закрываются!

Себейкин и Адамыч прибивают ковер. Кривовато.

Теща (усевшись в кресло). Криво!

Тесть (жене). Да куда ж ты садишься, черт толстая! Ферма!

Теща (мужу). Отстань!.. Прибивальщики! Руки-то не тем концом вставлены! (Себейкину.) А ты чего зубы скалишь? Сроду по-человечески ничего не сделает!

Адамыч. Был я, значит, в пятьдесят четвертом 'агентом госстраха…

Студент. Аг'ентом надо говорить, а не 'агентом.

Себейкин. Ты старика не обижай, чего ты? Старик свой.

Тесть (строго). Откуда только взялся, неизвестно. И чего представляет. Собой.

Себейкин. Да свой человек!..

Адамыч (с обезоруживающей ласковостью). Я при доме тут. Всегда. Ежели сомневаетесь. (Роется в кармане и достает кипу документов.) Вот, пенсионное… я пенсию честно заработал… а вот… от райисполкома благодар­ность… озеленяли…

Тесть. Да чего там, не надо! А что ж ты с пенсией, а то в лифтерах, говоришь, то это… с почтой? В связи с заслуженным отдыхом играл бы в шашки на бульваре.

Адамыч. Я – всегда с народом! Такой человек! По­мню, в войну охраняли мы склады. На Москве-Товарной. Веришь ли, часовым не могу стоять. Скучно. Стою, а сам боюсь: так и подпущу кого. Для разговору…

Тесть. А ну тебя! (Отходит.)

Теща. То-то что балабол!

Себейкин (подмигивает). Не боись, Адамыч! Сей­час сядем, то-се, закусим, поговорим тогда!..

Адамыч. Это надо. Мудрец Жан-Жак Руссо, к примеру…

Себейкин. Поговорим! И про Жак Руссо и все! Нам теперь тут сколько жить! Э, милый! (Обнимает его на ходу.)

Адамыч. Добрый ты человек, но заблуждаешься… Много в жизни беды от превратных представлений…

Себейкин. Поговорим, отец! И представления по­глядим, все будет!.. Оплочено! (Поет.) «Кукла Роза, сорт второй, детки плачут над тобой!..»

Вбегает Клава.

Клава. Холодильник! Холодильник несут! Петя! Мама! Мужики, принимайте идите!..

Себейкин. Холодильник?.. Слыхали? Ну, дела! Под май в очередь вставали, года не прошло, а гляди, несут! Чудеса!.. Чудеса!..

Тесть. Ну! Это уж… просто… мадеполам!

Бросаются в прихожую.

Голоса. Давай, давай! Сюда! Заноси!

Вносят холодильник. Студент руководит.

Люба. Холодильнику место на кухне. (Студенту.) Скажи им!

Студент. А, бесполезно!

Клава. Нет, в комнате пускай, тут лучше.

Теща. Этакую красоту на кухню!

Нюра. Ой, ну чудо, чудо!..

Теща. Скажут! Сюда, сюда! Вот здесь его и поставь­те. Салфеточкой покроешь…

Клава. Нет, мам, не сюда, здесь торшерт у нас встанет.

Теща. Торшерт? Да ты что? Торшерт вон куда…

Студент. Не «торшерт» надо говорить, а «торшетт».

Теща. Сюда! Никогда мать не послушают!

Любин муж (Любе ). Гляди, получше нашего.

Люба. А, такие теперь не модные!

Студент. Он гудеть будет, на нервы действовать.

Себейкин. Не боись! У нас нервы крепкие!..

Вася. Ну, здоров!..

Себейкин. Ну и ящик!

Тесть. Встал!

Теща. Триста двадцать он?..

Себейкин. Силен!

Адамыч. Какая жизнь пошла, товарищи дорогие, какая жизнь, помирать не надо!.. А тоже случай был с ящиком, продавамши мороженое…

Теща. Все по-своему!.. Тут бы ему самое место!..

Себейкин. А ну-ка! (Открывает дверцу.) Ишь ты! Здоров-то!

Все сгрудились.

Лизка влезет!.. А ну, Лиз!

Нюра. А пускай влезет! Заморозить ее там!

Себейкин. Мороженое из нее сейчас сделаем. По­лезай!

Забавляются, смеются, запихивают девочку в холодильник. Лизка воет, ее выпускают.

Клава. А это вот что? А это зачем?

Люба. А тут для яиц специально, видал!

Любин муж. Сюда – бутылки!

Себейкин. Пей не хочу, всегда холодненькая!..

Вася. Обмыть бы его сразу не мешало!..

Люба. А вот тут лед, для льду…

Теща.