Улыбки летней ночи   ::   Бергман Ингмар

За обедом.

Малькольм. За обедом. Господи, это пари за обедом!

Шарлотта. Я управилась за восемь минут. Потом с трудом от него отбилась.

Малькольм. Но тебе это нравилось.

Шарлотта. Карл-Магнус Малькольм, посмотри на меня еще раз.

Малькольм. Я никогда не могу быть спокоен, ты это знаешь.

Шарлотта. Посмотри на меня.

Малькольм. Я все время на тебя смотрю.

Шарлотта. И что ты видишь?

Малькольм. Тебя.

Шарлотта. Ты никогда меня не видел. Не видишь даже и сейчас.

Малькольм. Что, все с ума посходили? Разве это не ты? Какого черта я вижу, если не тебя?

Шарлотта. Закрой глаза.

Малькольм. Я отказываюсь.

Шарлотта. Закрой, тебе говорят.

Малькольм. А почему я должен…

Шарлотта. А теперь скажи: «Ты выиграла пари.

Чего желает победительница?»

Малькольм. Смешно.

Шарлотта. Ты не держишь своего слова?

Малькольм. Держу во что бы то ни стало. Чего

желает победительница?

Шарлотта. Закрой глаза.

Малькольм. Чего желает победительница? (Закрывает глаза.)

Шарлотта. Тебя.

Малькольм. Это невозможно.

Шарлотта. Ты дал слово.

Малькольм. Я уступаю.

Смеясь, он опускается на колени. Шарлотта тоже опускается на колени напротив него. Она сохраняет серьезность.

Шарлотта. Клянись быть мне верным, по меньшей мере…

Малькольм. Я буду тебе верен по меньшей мере семь вечностей удовольствия, восемнадцать вероломных улыбок и пятьдесят семь бессмысленных любовных шепотов. Я буду верен тебе до последнего вздоха. Короче говоря, я буду верен тебе на свой лад.

Теперь уже совсем скоро рассветет. Прозрачный туман лежит над водой как легкий дымок. Утренний ветерок шевелит листву берез. Птицы запевают свою утреннюю песню.

Фрид, лежавший с Петрой в стогу сена, встает. Он глубоко переводит дух и широким жестом поднимает руку.

Фрид. Теперь летняя ночь улыбается своей второй улыбкой: для клоунов, для простаков, для бродяг, для не связанных никакими узами.

Петра. Значит, она улыбается для нас.

Фрид. Хочешь пить? Дать тебе пива?

Петра. Я сказала, что эта улыбка ночи – для нас.

Фрид. Согласен. (Пьет.) Эта улыбка ночи – для нас.

Петра. Ты женишься на мне?

Фрид. Ха-ха-ха!

Петра. Час назад ты сказал, что хочешь на мне жениться.

Фрид. Ха-ха-ха! Это было тогда.

Петра поднимает на него глаза. Потом с силой отвешивает ему оплеуху, но он продолжает смеяться.

Петра. Ты женишься на мне.

Фрид. Ха-ха-ха! У тебя тяжелая рука, моя конфетка. Петра приходит в ярость и продолжает молотить его кулаками, встряхивает его, как наволочку.

Петра (в бешенстве). Ты женишься на мне. Ты женишься на мне. Женишься! Женишься! Женишься!

Фрид. Вот это, я понимаю, любовь! Ха-ха-ха!

Они катаются по сену в необузданной и нежной борьбе. Трубачи выступают из ворот, и часы на башне возвещают, что наступило три часа.

Солнце выкатывается из-за леса, и в его теплом освещении все принимает свой истинный цвет.

Петухи начинают кукарекать как одержимые.

Мягкий свет льется сквозь окно павильона и падает на Фредрика, который сидит в кресле с черным от сажи лицом. Дезире стоит на коленях на полу и старается оттереть его лицо губкой. Эгерман выходит из оцепенения и ошарашенно смотрит на Дезире. Солнце бьет ему прямо в лицо, и ему приходится снова закрыть глаза.

Он вздыхает с удовлетворением, но когда Дезире прикасается к царапине у него на лбу, он вздрагивает и говорит «Ой».

Фредрик. Не может быть, чтобы это был рай.

Дезире. Не потому ли, что здесь нахожусь я?

Фредрик. Дезире. Ты мне очень помогла.

Дезире. Верно. Я тебе очень помогла.

Фредрик. Почему я не умер?

Дезире. Патрон был холостой.

Фредрик. Вот как.

Дезире. Тебе больно.

Фредрик. Да, мне больно, больно, больно.

Дезире. Приляг и усни.

Он встает и в изнеможении падает на тахту. Дезире укрывает его одеялом. Он отворачивается к стене.