Змеиное яйцо   ::   Бергман Ингмар

Полиции предстоит раскрыть причины и обстоятельства сорока шести убийств и самоубийств. Процент сравнительно невелик, если учесть, что экспериментам подвергались более трехсот подопытных, которые затем вернулись к себе домой, не имея ни малейшего представления о том, через какие испытания им пришлось пройти. Да, мертвецы причиняли нам немало хлопот.

В помещении архива начинается стрельба. Раздаются крики, гулко звучат команды. Внезапно все стихает. Вергерус почти не обращает внимания на происходящее.

А вы с Мануэлой всегда мне нравились. (Улыбается.) Она симпатизировала мне и, думаю, искренне. Вопреки здравому смыслу, я старался помочь вам. Смешно, не правда ли, Абель?

В железную дверь барабанят, кричат, что это полиция, грозят выломать дверь, если не откроют.

Если до вашего разумения дошла хотя бы часть того, о чем я говорил последние несколько минут, можете рассказывать об этом всем, кому будет угодно вас слушать. Вам никто не поверит. Хотя каждый, кто сделает над собой хоть малейшее усилие, может увидеть и понять, каково оно, будущее. Это как змеиное яйцо. Сквозь тонкую оболочку можно ясно разглядеть вполне сформировавшуюся рептилию.

Дверь начинает поддаваться. Ханс Вергерус закрывает глаза; лицо его искажает гримаса жуткой боли.

Я думал, все будет гораздо быстрее. Я не думал… что это так больно.

Дверь распахивается, и в комнату врываются двое вооруженных полицейских. Следом за ними – Бауэр. Ханс Вергерус соскользнул со стула; его голова стукается об пол.

Один из полицейских хватает Абеля за руку. Он пытается вырваться, но тут же теряет сознание от сильного удара в лицо.

Абель приходит в себя в чисто выбеленной комнате без окон. Приблизившись, над ним склоняется человек в белом, затем неслышно удаляется. Абель хочет сесть, но его голова падает на подушку. Отворяется невидимая ему дверь, и кто-то останавливается у изножья постели. Это Бауэр.

Он садится в ногах больного, не спеша закуривает и кивает Абелю, который снова старается приподнять голову.

Бауэр. Вам дали большую дозу веронала. Вы проспали два дня.

Абель. Какое сегодня число?

Бауэр. Вечер одиннадцатого ноября. Вы находитесь в изоляторе центральной тюрьмы.

Абель. Дайте мне попить.

Бауэр помогает ему сесть, дает напиться, затем ставит жестяную кружку обратно на привинченный к стене стол. Бауэр. Я говорил с Холлингером. Он полагает, что сможет найти для вас работу. Государство оплатит ваш проезд поездом до Базеля, где цирк пробудет ближайшие две недели. Не сомневаюсь, что вы примете его любезное предложение.

Абель. Думаю, что да.

Бауэр. Так будет проще всего, герр Розенберг. (Встает и направляется к выходу, но оборачивается.) Полицейский проводит вас на вокзал. Ночной поезд отходит в одиннадцать двадцать.

Абель. Спасибо.

Бауэр. Если вам вдруг придет в голову раздумывать над тем, что вам пришлось пережить, можете смело сказать себе, что это была всего-навсего череда бессвязных страшных снов. Не так ли, герр Розенберг?

Абель. Да.

Бауэр. Мы позаботились о вашей невестке Мануэле.

Абель. Вы похоронили ее?

Бауэр. Похоронили?

Абель молчит.

Ее поместили в психиатрическую клинику. Врачи считают, что выйдет она оттуда не скоро. К несчастью, она в очень тяжелом состоянии.

Абель никак не реагирует.

Прощайте, герр Розенберг. (Собирается уйти, но еще раз задерживается.) Между прочим, путч герра Гитлера в Мюнхене кончился неудачей. Все предприятие с треском провалилось. Герр Гитлер и его банда недооценили силу германской демократии. Прощайте.

Инспектор закрывает дверь. Абель садится, встает, делает несколько неуверенных шагов, цепляется за белую стену и едва не теряет равновесия.