Selva Oscura   ::   Волошин Максимилиан

<1 февраля 1913>

* * *

«Ты живешь в молчаньи темных комнат…»



Ты живешь в молчаньи темных комнат

Средь шелков и тусклой позолоты,

Где твой взгляд несут в себе и помнят

Зеркала, картины и киоты.

Смотрят в душу строгие портреты…

Речи книг звучат темно и разно…

Любишь ты вериги и запреты,

Грех молитв и таинства соблазна.

И тебе мучительно знакомы

Сладкий дым бензоя, запах нарда,

Тонкость рук у юношей Содомы,

Змийность уст у женщин Леонардо…

<12 февраля 1910>

* * *

«Двойной соблазн — любви и любопытства…»



Двойной соблазн — любви и любопытства…

Девичья грудь и голова пажа,

Лукавых уст невинное бесстыдство,

И в быстрых пальцах пламя мятежа…

В твоих зрачках танцуют арлекины…

Ты жалишь нежно-больно, но слегка…

Ты сочетала тонкость андрогины

С безгрешностью порочного цветка.

С тобой мила печаль земного плена

И верности докучливо ярмо…

Тобой звучат напевы Куперена,

Ты грусть огней на празднествах Рамо.

В твоих глазах зубчатый бег химеры:

Но их печаль теперь поймет ли кто?

Так смотрит вдаль на мглистый брег Цитеры

Влюбленный паж на барке у Ватто.

<1911>

* * *

«Не успокоена в покое…»



Не успокоена в покое,

Ты вся ночная в нимбе дня…

В тебе есть темное и злое,

Как в древнем пламени огня.

Твои негибкие уборы,

Твоих запястий бирюза,

И строгих девушек Гоморры

Любовь познавшие глаза.

Глухой и травный запах мирры —

В свой душный замыкает круг…

И емлют пальцы тонких рук

Клинок невидимой секиры…

Тебя коснуться и вдохнуть…

Узнать по запаху ладоней,

Что смуглая натерта грудь

Тоскою древних благовоний.

<14 декабря 1916>

* * *

«Пламенный истлел закат…»



Пламенный истлел закат…

Стелющийся дым костра,

Тлеющего у шатра,

Вызовет тебя назад.

Жду тебя, дальний брат, —

Брошенная сестра…

Топот глухих копыт

Чуткий мой ловит слух…

Всадник летит, как дух,

Взмыленный конь храпит…

Дышит в темноте верблюд,

Вздрагивают бубенцы,

Тонкие свои венцы

Звезды на песке плетут…

Мысли мои — гонцы

Вслед за конем бегут.

<Июль 1916>

* * *

«В эту ночь я буду лампадой…»



В эту ночь я буду лампадой

В нежных твоих руках…

Не разбей, не дыши, не падай

На каменных ступенях.

Неси меня осторожней

Сквозь мрак твоего дворца, —

Станут биться тревожней,

Глуше наши сердца…

В пещере твоих ладоней —

Маленький огонек —

Я буду пылать иконней —

Не ты ли меня зажег?

<Лето 1914>

* * *

«То в виде девочки, то в образе старушки…»



То в виде девочки, то в образе старушки,

То грустной, то смеясь — ко мне стучалась ты,

То требуя стихов, то ласки, то игрушки,

И мне даря взамен и нежность, и цветы.

То горько плакала, уткнувшись мне в колени,

То змейкой тонкою плясала на коврах…

Я знаю детских глаз мучительные тени

И запах ладана в душистых волосах.

Огонь какой мечты горит в тебе бесплодно?

Лампада ль тайная? Смиренная свеча ль?

Ах, всё великое, земное безысходно…

Нет в мире радости светлее, чем печаль!

<24 декабря 1911>

* * *

«Безумья и огня венец…»



Безумья и огня венец

Над ней горел.

И пламень муки,

И ясновидящие руки,

И глаз невидящий свинец,

Лицо готической сивиллы,

И строгость щек, и тяжесть век,

Шагов ее неровный бег —

Всё было полно вещей силы.

Ее несвязные слова,

Ночным мерцающие светом,

Звучали зовом и ответом.

Таинственная синева

Ее отметила средь живших…

…И к ней бежал с надеждой я

От снов дремучих бытия,

Меня отвсюду обступивших.

<Декабрь 1911 Париж>

* * *

«Альбомы нынче стали редки…»



Альбомы нынче стали редки —

В листах, исписанных пестро,

Чертить случайные виньетки

Отвыкло беглое перо.