Альтаир   ::   Власенко Александр

Аннотация: Правдивые дрессировщицкие рассказки о собаках, собаководах и о том, чего не найти в пособиях по дрессировке и что всем уметь не обязательно, но каждому понимать следует.

Автор многих популярных книг о служебных собаках и домашних питомцах делится опытом общения с ними в нестандартных ситуациях их поведения.

Книга адресована владельцам собак и дрессировщикам.

---------------------------------------------

Александр Власенко

Альтаир

Когда солдаты боятся своего полководца больше, чем противника, они побеждают;

когда солдаты боятся противника больше, чем своего полководца, они терпят поражение.



Вэй Ляо-цзы

1

– М-м-да, – неопределенно и очень тактично произнес старший инспектор Гусев, иронией покосившись на меня. – Ну и что ты с этим думаешь делать?

«Это» представляло собой на редкость гнусное зрелище. Щуплый семимесячный «немчик», в сучьем типе и беднокостный, жалобно пучил глазки и мелко дрожал всеми фибрами и сегментами своего полудохлого организма, очевидно, полагая, что пришел последний час его перепуганной жизни, и не слишком, надо признать, в своих предположениях заблуждался. Целиком и полностью согласиться с его собачьим мнением по данному вопросу имелось достаточно оснований не только у инспектора Гусева, но и у всех остальных членов приемо-оценочной комиссии. Только мне одному нельзя было с ним соглашаться, существовали на то у меня весьма серьезные субъективные резоны. А объективно-то, конечно, никакая служебная карьера Альтаиру (так этот поганец был наречен) не светила ни в ближайшей, ни даже в самой отдаленной перспективе, да и вообще никакой иной перспективы у него не просматривалось, кроме незамедлительной выбраковки, списания и вследствие сего преждевременно скорой встречи с прапращурами. Данная процедура, собственно говоря, ему предписывалась действовавшим тогда наставлением по служебному собаководству. Пытаться дрессировать трусов, даже и вполовину не настолько отъявленных, как этот экземпляр, справедливо считается занятием практически безнадежным. Но у меня ведь положение безвыходное. Все это понимают, смотрят сочувственно, ждут. Я сам должен вынести приговор собаке и вместе с тем – только-только начатой мною в питомнике племенной работе. Альтаир – именно тот первый блин, который комом. Но его мне не простят. Потому что достал я уже начальников своими инициативами и нововведениями.

Нельзя тянуть паузу до бесконечности, неприлично. Предельно спокойно и равнодушно говорю:

– Пусть поживет в питомнике, освоится немножко. Там видно будет.

Поглядел Гусев испытующе. Ясное дело, прошу отсрочки. Да неужели отсрочка что-нибудь изменит в мою пользу? Смешно и надеяться. Вот разве что провалюсь с еще большим треском, только и всего-то.

– Ладно, – отвечает. – Пусть поживет. Немножко…

Увы, за два последующих месяца своего существования Альтаир не претерпел по части поведения никаких хоть сколько-нибудь ощутимых изменений. Более омерзительного труса я в жизни своей не видывал. В течение всего дня, пока в питомнике были люди и постоянно лаяли собаки, он носа своего из будки не высовывал. Даже к еде. Вожатые порой его и кормить забывали: думали, что вольер пустой и, значит, миску ставить незачем. Он и гадил в кабине, боясь днем выйти на свет. Увидеть Таира в полной красе можно было двумя способами. Первый – вытащить из будки силой. Противное занятие. Остекленевшие, остановившиеся глаза, ступорная окаменелость мышц, обильные выделения из всех предназначенных для этой цели отверстий, включая вонючие параанальные железы. Один раз попробуешь так сделать – больше вряд ли захочешь. Второй способ требует времени и терпения.