Шашлык из трех поросят   ::   Александрова Наталья

Как налетел на нее в коридоре, как гаркнет! Чем это вы, кричит, тут занимаетесь, лясы, говорит, точите, а кругом грязь?

И так неприятности, так еще и персонал распустился!

Мария Михайловна ему и говорит рассудительно, что, мол, к чему зазря убирать, когда до конца дня еще сто раз натопчут? Директор от злости весь красный стал, Мария Михайловна даже испугалась, что его удар хватит! Тот увольнением пригрозил, Мария Михайловна решила все сделать, как велит. Не хватало еще работу потерять!

Мыла полы тщательно, чтобы никто не привязался, самые дальние закутки вычистила. А когда дошла до кладовочки, где старые рамы хранятся да разные инструменты, то дверца оказалась открытой. Иногда этой кладовкой пользовались такелажники и оформители, грубые невоспитанные мужики. Они прятали там спиртное, и часто, забрав свою заначку, не запирали дверь. Мария Михайловна дернула дверцу-то, а оттуда — батюшки-светы! — он и вывалился. Кто он? — уборщица сначала и не врубилась — не то большущая кукла, не то манекен, в галерее всякое может встретиться. Да только как грохнулся он на пол с тяжелым стуком, тогда Мария Михайловна и поняла, что не манекен это, а самый что ни на есть покойник.

Лысый, весь желтый, и челюсть отвисла.

Марья Михайловна негромко охнула, зачем-то перекрестилась и попятилась. Убедившись, что покойник самый что ни на есть всамделишный и не собирается исчезнуть, она бросилась назад по коридору искать кого-нибудь из начальства. Покойники — это по их части.

* * *



Не успели подруги войти в помещение «Арт Нуво», как навстречу им, как чертик из табакерки, выскочил администратор галереи Лева Гусь. Создалось впечатление, что Лева сидел под дверью в засаде, как кот возле мышиной норки, и караулил их. Реденькие Левины волосики от волнения торчали дыбом, делая его похожим на перезрелый одуванчик.

— Екатерина Михайловна! — налетел Гусь на Катю, сделав большие глаза. — Вас тут обыскались!

— Кто? — растерянно спросила Катя. — Журналисты?

— Какие журналисты! — Лева всплеснул руками. — Я вас умоляю! Если бы это были журналисты! Вас ищет милиция! Такая страшная женщина, что моя теща перед ней — просто ангел!

— Милиция? — Катя попятилась, — Почему милиция? С какой стати милиция? Зачем я нужна милиции?

— И не спрашивайте! Тут такое случилось, такое случилось.., пойдемте скорее, а то она уже перекалилась, как испорченный кипятильник, и начинает сыпать вокруг себя искры!

— Катя, мы с тобой! — решительно заявила Ирина.

— Но она просила привести только Екатерину Михайловну… — простонал администратор.

— Мало ли что она просила! — осадила его Жанна. — Я ее одну ни за что не оставлю.., и вообще, я дипломированный юрист и имею право…

Эта фраза осталась неоконченной, потому что Жанна не успела придумать, какое именно право она имеет в данной непростой ситуации, но Лева Гусь не стал дожидаться окончания фразы. Он только тяжело вздохнул и повел подруг в свой кабинет.

За столом в его кабинете сидела тоненькая девочка с большими голубыми глазами и светлыми коротко подстриженными волосами. Жанна огляделась по сторонам в поисках грозного милиционера, но в это время хрупкая блондинка приподнялась из-за стола и рявкнула хриплым басом:

— Почему посторонние? Я приказала привести только Дронову! Которая тут Дронова?

— Я! — испуганно созналась Катя.

— Остальным выйти! — прогрохотала блондинка, и для большей выразительности грохнула кулаком по столу. Кулачок хоть был и небольшой, а гром получился самый что ни на есть серьезный.

— Я юрист — бросилась Жанна на амбразуру. — Я с ней останусь! Я имею право!

— Я сама юрист! — ответила грозная девица. И никакого права вы не имеете! А впрочем…

Вы ведь были здесь вчера во время открытия выставки?

Девица буравила Жанну пронзительным взглядом и одновременно вытряхивала из пачки толстую крепкую папиросу.

— Была! — Жанна на всякий случай сделала шаг вперед.