Бастард де Молеон   ::   Дюма Александр

– Хорошо, завтра я вам скажу об этом, – ответил король с приветливой улыбкой, но я не мог забыть о том, каким жестоким взглядом смотрел он на заточенных в клетку детей.

– В таком случае, государь, позвольте мне сразу же попросить вас, – сказал я. – Ваша светлость, вы ведь когда-то обещали оказать мне милость?

– И я сдержу свое обещание, господин рыцарь.

– Окажите мне милость, государь, и даруйте свободу этим несчастным детям.

Король Энрике метнул на меня горящий гневом взгляд и ответил:

– Нет, господин рыцарь, просите что угодно, только не это.

– Это мое единственное желание, ваше величество.

– Оно неосуществимо, господин де Молеон. Я обещал оказать вам милость, которая обогатит вас, а не разорит меня.

– Тогда, ваше величество, мне ничего не надо, – ответил я.

– Подождем все-таки до завтра, – сказал король, пытаясь удержать меня при дворе.

Но я не стал ждать до завтра. Испросив разрешение у герцога, я тотчас же уехал во Францию и задержался в Испании всего лишь на четверть часа, чтобы неподалеку от замка Монтель помолиться на могиле доньи Аиссы.

Мы, мой отважный Мюзарон и я, бедняками отправились в путь. Мы и вернулись к себе бедняками, тогда как другим удалось изрядно разбогатеть. Таков конец моей истории, господин летописец. Прибавьте к сему, что я терпеливо ожидаю смерти, она должна соединить меня с моими друзьями.

Я совершил мое ежегодное паломничество на могилу дяди и теперь возвращаюсь домой. Если вам доведется проезжать мимо моего дома, господа, вы будете желанными гостями и окажете мне большую честь… У меня небольшой замок, выстроенный из кирпича и камня, с двумя башнями, за ним высится роща дубов. В здешних местах его знает каждый. Сказав это, Аженор де Молеон учтиво простился с Жаном Фруассаром и Эспэном, потребовал своего коня и неторопливо, спокойно двинулся по дороге, ведущей к его дому; за ним ехал Мюзарон, который заплатил за ночлег и ужин.

– Эх! – вздохнул Эспэн, глядя вслед Аженору. – Какие прекрасные возможности были в давние дни у людей! Славное было время! И какие благородные сердца!

«Мне понадобится неделя, чтобы записать все это, славный рыцарь был прав, – думал Фруассар. – Но сумею ли я написать так же хорошо, как он рассказывал?»

Вскоре после рассказанных событий оба сына дона Педро и Марии Падильи – красивые в мать и гордые в отца – умерли в Сеговии в железной клетке. А Генрих II Трастамаре царствовал счастливо и основал династию. [197]