Белый шаэн   ::   Юров Сергей

 — Я делал все возможное…

— Замолчите, Питер! Я не желаю слушать ваших оправданий… Лаура, посмотри, нет ли у него раны на голове.

Мягкие женские пальцы пробежали по моим вискам, лбу, темени.

— Есть, кажется, ссадина и на темени растет великолепная шишка.

— Ну, это полбеды, — рассмеялась Элизабет.

Я шире открыл глаза и увидел над собою лицо Лауры. Оно меня поразило сразу. Красота его была ошеломляющей. Представьте себе большие карие глаза в обрамлении длинных густых ресниц, высокий чистый лоб, тонкий нос с едва заметной горбинкой, полные яркие губы, твердый округлый подбородок, высокие скулы, и все это в сочетании с матово-смуглой экзотической кожей, и вы были бы очарованны не меньше моего.

— С вами все в порядке, мисс? — Я едва узнал свой голос — так он дрожал от перенесенного шока.

— Девушки-то отделались легким испугом, — послышался густой бас Джима Бриджера. — А вот как ты себя чувствуешь?

Я кивнул Бриджеру и огляделся. Я лежал у веранды какого-то салуна. Толпа посетителей высыпала на улицу, обсуждая случившееся. Мне стало не ловко.

— Думаю, что ничего серьёзного, Джимми, — сказал я и попытался встать.

На удивление сильные руки девушки прижали мои плечи к земле.

— Лежите смирно, — категорично заявила Лаура. — Вы еще слабы. Сейчас перевяжем вам голову, тогда и поднимитесь.

— О, не стоит волноваться, — возразил я, мягко отстраняя руки девушки. — Мне вполне по силам самому дойти до стенки.

Я встал на ноги, отряхнул с грязной и изодранной одежды пыль, и, взглянув на Лауру, едва сумел сдержать возглас удивления. Передо мной стояла ну просто индеанка, с бирюзовыми бусами на шее, в расшитом многочисленными лосиными зубами платье из тонко выделанной оленьей замши, отороченном густой бахромой, в высоких, до колен мокасинах, сплошь украшенных стежками бисера. Так вот откуда и матово-смуглая экзотическая кожа и чуть выступающие скулы! Но этот чистейший английский язык, и это вполне американское имя — Лаура?.. Хм-м… Я терялся в догадках, пытаясь уяснить для себя, что скрывалось за загадочной внешностью прекрасной незнакомки.

Размышляя над этим, я и не заметил, что она пристально смотрит на меня. В прямом взгляде ее карих глаз были не только сострадание и благодарность, но и еще кое-что, от чего мое сердце сладко екнуло. Это был интерес. Неподдельный интерес женщины к мужчине. К своим двадцати пяти годам я уже мог знать наверняка, что означает этот взгляд. Ловеласом я. конечно, не был. Но за мной числилась не одна легкая победа над девицами. Кажется, я им нравился. Чтобы не прослыть самонадеянным хлыщом, мне придется описать свою внешность с подслушанного разговора двух Сент-луисских девушек. Вот как он звучал: «Ты должна знать Кэтлина. Такой высокий, плечистый, с темными длинными волосами. Глаза?.. Глаза карие… Нос?.. Нос тонкий, прямой… Лицо?.. Лицо узкое, подбородок твердый. В общем, недурен».

Несколько секунд мы глядели глаза в глаза, затем Лаура первой отвела взгляд, а я мысленно выругал себя то, что не опередил ее в этом. В конце концов, надо соблюдать приличия.

— Отважный незнакомец, — взяла инициативу в свои руки Элизабет. — Вы, несомненно, рисковали жизнью, бросившись к нам на помощь. Огромное спасибо! Чем мы сможем отблагодарить вас?

— Ну что вы, мисс. Каждый мужчина сделал бы это.

— Бросьте! — воскликнула она, метнув презрительный взгляд на толпу. — Все мужчины, кроме вас, жались, как побитые псы, к тротуарам! Ваше имя, если можно?

— Джозеф Кэтлин, — с удовольствием представился я.

— Элизабет Карстерс. — она протянула мне руку. — А это, — она указала на Лауру, — моя подруга — Лаура Осборн.