Бесстрашные   ::   Цвик Михаэль

Следуйте во всем ее указаниям: самое незначительное самостоятельное движение может оказаться для вас роковым. Рано утром вы будете уже по ту сторону границы, но не исключено, что ночью на пароходе произойдет обыск, если тем временем успеют открыть вашего двойника. Вот пароходный билет: вы едете в Гамбург. Ваше имя – Адель Шифбауер, родившаяся 8 июля 1878 года. Возьмите сумочку, в ней вы найдете все необходимое.

– В Гамбург, – пробормотал Швиль. – В Гамбург, в Германию, на родину!

А ведь через восемь часов его должны были казнить и зарыть в чужой земле.

«Если бы я только мог плакать», – подумал Швиль, сердце которого готово было разорваться от избытка радости. Как было бы хорошо сейчас рыдать долго и безудержно на коленях матери и рассказать все, что тяжелым камнем давило его душу: долгий, разъедающий сердце и душу процесс, десять минут, в течение которых читали приговор. О, эти десять минут, эта бесконечная вечность, и затем самое ужасное из всех слов, которые придуманы человечеством: приговорен к смертной казни!

– Вам холодно? – озабоченно спросил его спутник.

– Нет, почему вы спрашиваете?

– Да ведь вы дрожите всем телом.

– Вот как, а я совсем не замечал: это, наверное, нервозность… вы думаете, что я уже вне опасности?

– К сожалению, не могу этого утверждать.

– Где меня ждет опасность? На пароходе?

– Трудно сказать, но ваше бегство тщательно и продуманно разработано, все случайности предусмотрены. Но вы знаете, если не везет…

– Да, верно. Если не везет… во всяком случае мне отчаянно не везет, – печально произнес Швиль.

– Я знаю все, – прозвучал ответ из темноты.

– Как, вы знаете? Откуда? Я ведь вам совсем чужой!

На этот вопрос он не получил никакого ответа. Швиль убедился, что задавать дальнейшие вопросы не имело смысла. Все, кого он видел, закутывались в непроницаемое молчание. Он прижался в угол автомобиля и замолчал. Выпитое вино вызывало сонливость, несмотря на все пережитое. Измученный страхом и сомнениями мозг постепенно погружался в темноту. Автомобиль мчал его навстречу новой жизни. Сколько времени она будет длиться? Может быть, другой автомобиль по этой же дороге только в обратном направлении повезет его снова к виселице?

Швиль очнулся от неожиданного толчка. Машина внезапно остановилась. Спутник осветил фонарем его наряд, поправил шляпу, съехавшую во время сна набок, и подал пудреницу.

– Напудрите лицо, в каюте вам надо сегодня же ночью тщательно побриться, вы найдете там все, что нужно. Так, теперь отправляйтесь на пароход. Опустите голову, идите прямо и тяжело: я вас поведу. Не смущайтесь ничьими взглядами: о вашем бегстве еще не знают. А теперь выходите. – С этими словами он открыл дверцу машины, вышел и подал Швилю руку.

– Пойдем, мама, – нежно произнес он и согнул локоть.

В то же время он вынул из сумочки Швиля билет, который показал чиновнику. Тот бросил взгляд на пожилую женщину и пропустил их. Едва они взошли на палубу, как Швиля обняла и поцеловала в щеку молодая девушка.

– Наконец-то мама! – воскликнула она. – Я уже долго жду тебя.

Она взяла Швиля под руку с другой стороны, и они медленно направились втроем в каюту. Молодая девушка уложила Швиля на широкую кровать, приготовленную уже на ночь. Его спутник пожал ему руку.

– Счастливого пути и выше голову! Как видите, все идет великолепно; в дальнейшем будет то же самое – только не забывайте того, что я вам говорил в автомобиле. Никаких самостоятельных шагов.

Он исчез. Только теперь Швиль мог внимательно приглядеться к своей новой спутнице и с первого взгляда был приятно поражен ее красотой. Она была высокого роста, брюнетка, с большими проницательными серо-зелеными глазами и немного слишком крупным и дерзким, но приветливым ртом.