Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов   ::   Джемс Джордж Рейнсфорд

Между тем де Кюсси, очарованный юной красавицей, стоявшей возле него на коленях, благодарил ее за участие, но голос его был так слаб, что она вынуждена была склониться над ним. Как он сам уверял графа Овернского, де Кюсси часто влюблялся и слыл любовником смелым и находчивым. Но сейчас красноречие изменило ему, и он не находил слов, чтобы выразить свою признательность так, как ему хотелось. Вместо этого он снова и снова благодарил красавицу, и, в конце концов, Изидора приказала ему замолчать, беспокоясь, что продолжительная беседа лишит его последних сил.

Тайну женского сердца разгадать невозможно, не стоит даже пытаться. И все же нельзя было не заметить, какое впечатление производили речи молодого рыцаря на Изидору дю Монт: щеки ее розовели все больше. Когда же носилки были готовы, и на них уложили раненого, Изидора, сидя верхом на лошади, продолжала украдкой поглядывать на де Кюсси с нежностью и участием.

Тем временем Джулиан дю Монт представил свою дочь графу Овернскому. Расхваливая ее знания в области медицины, он уверял графа, что тот без опасений может вверить ей излечение своего друга. Оверн любезно ответил, что будет только рад отдать де Кюсси в столь искусные руки, затем, поклонившись, вскочил в седло и подъехал к носилкам, которые несли шестеро стрелков.

Кавалькада продвигалась гуськом – только в таком порядке можно было проехать по узкой и тесной дороге. Наконец, долина, со всех сторон окруженная скалами, расширилась, и глазам путников представился прекрасный водопад, падающий со скалы на скалу, а далеко внизу можно было разглядеть несколько пастушьих хижин. Дорога теперь пролегала через горы и стала непроходимой для лошадей. Было решено оставить их здесь вместе с большею частью свиты двух рыцарей, чтобы они ожидали их возвращения.

Наконец, преодолев все неудобства долгой и трудной дороги, путешественники достигли величайшего чуда природы – Павлинова озера, берега которого были так высоки и круты, что ни один человек не сумел бы на них взобраться. Заключенная в зеленом бассейне зеркальная гладь играла на солнце всеми цветами радуги.

Раскинувшийся с востока на юг темный необозримый лес, существующий и поныне, подходит к самым берегам озера, и старые деревья, возвышаясь на них, все так же гордо смотрятся в водяное зеркало. Во времена Филиппа Августа здесь находилась небольшая капелла, посвященная Богородице и называвшаяся Нотр-Дам Святого Павлина. Здесь же было разбросано несколько хижин, в которых жили богомольцы, часто сюда приезжавшие. Эти же хижины служили жилищем для трех пустынников, один из которых священнодействовал, а двое других, не связанные никакими обетами, помогали ему. Как только де Кюсси поместили в одну из таких хижин, пустынник попросил графа Овернского, чтобы тот, выбрав наиболее искусных стрелков, приказал им застрелить двух самых крупных серн. Распоряжение тут же было выполнено, и де Кюсси, несмотря на его сопротивление, раздели и обернули в теплую шкуру убитых животных, а затем уложили в постель из сухого мха, принадлежавшую одному из пустынников. Тем временем друг его незаметно оставил хижину, чтобы отправиться исполнять свои обеты в Нотр-Дамскую капеллу Святого Павлина.

Оставшись один, де Кюсси стал вспоминать о былых сражениях и турнирах, потом – о своих увлечениях. Перед его мысленным взором возникали, сменяя друг друга, все новые и новые образы – прелестные женщины, некогда любимые им. Но, удивительное дело, ни одна из них своей красотой не могла сравниться с Изидорой.

Ну почему, – спрашивал он себя, – не сумел он сказать ей, как она прекрасна? Прежде ему это ничего не стоило: он с легкостью находил нужные слова для изъяснения своих чувств, не смущаясь, мог выпросить браслет, перчатку или ленту, чтобы украсить ими свой шлем во время турнира.