Четвертое измерение   ::   Новиков Валентин Афанасьевич

– Мешок не хотел таскать? Да? Тебе же дали общественное поручение, и ты должен был достать известку.

– Что я ее… произвожу? И что вы ко мне пристали? Сказано – хозяйственный магазин закрыт.

– Он врет, – сказал Игорь Смородин.

Буль быстро и будто бы беззлобно посмотрел на него. Но все знали Буля и настороженно умолкли.

– Он врет, – повторил Игорь. – Утром я видел – хозяйственный открыт.

– Ничего ты не видел, – с улыбкой ответил Буль. Глаза Игоря потемнели. Ничего не сказав более, он пошел к Булю, на ходу наматывая на кулак обрывок узкого ремня.

Буль ждал его спокойно, он был на три года старше Игоря и вдвое сильнее. В шестом Буль сидел уже второй год, и класс считал его чужаком. С Игорем дрался он не впервые, и каждый раз получалось так, что лез Игорь.

Сонька знала, что Буля ненавидели все малыши в интернате. Учителя же считали Буля туповатым, но тихим и скромным мальчиком. Должно быть, со стороны так оно и выглядело.

Игорь подошел вплотную к Булю. Тот прищурился и чуть отклонился назад.

Игорь резко размахнулся, но его обмотанный ремнем кулак задел глобус на столе учителя. Глобус упал на пол. Пластмассовая подставка разлетелась вдребезги.

И в это время в класс вошла Эмма Ефимовна.

– Что это такое? – строго спросила она.

Ребята расступились. У стола остались Буль и Игорь.

Буль опомнился первым.

– Вот он разбил, – Буль показал на Смородина.

– Не успел прийти и опять… – Учительница увидела, что кулак Игоря туго обмотан узким ремнем. – Пойдем-ка в учительскую.

Сонька хотела сказать, что Игорь вовсе не виноват, но ведь глобус разбил действительно он… Как-то все это было и так и не так.

В коридоре Игорь стянул ремень с побелевшего кулака и шел впереди учительницы, угрюмо глядя вниз. Вихры на его затылке торчали, как иголки. Длинные ковбойские штаны шаркали по ковровой дорожке.

В учительской собрались почти все учителя.

– Опять что-то натворил? – спросила завуч.

– Драку затеял в классе. Разбил глобус.

Про ремень Эмма Ефимовна ничего не сказала. И вообще, похоже было, сожалела, что привела Игоря в учительскую. Она стояла рядом с ним, высокая длинноногая, и можно было подумать, что провинилась она сама.

– А любопытно узнать, с кем подрался? – подошел к ним математик Вениамин Анатольевич.

– С Бульоновым.

– В таком случае надо было и Бульонова сюда.

– Бульонова не за что, – заметила завуч. – Я, например, еще не сделала ему в этом году ни одного замечания.

– Я тоже. – Математик неловким жестом поправил очки. – Собственно, он не дает для этого повода. Но…

В учительскую вошел директор.

– В чем дело? – хмуро спросил он, увидев Игоря Смородина.

– Подрался, – виновато ответила Эмма Ефимовна.

– Подрался с Бульоновым, Иван Антонович, – уточнил математик.

– Из-за чего? – директор подошел к Игорю.

– Он известку для побелки не привез, Иван Антонович. И врет, что магазин закрыт.

– Иначе с ним, что ли, нельзя было? У тебя всегда – чуть что – сразу в драку. Эмма Ефимовна, пусть класс сам разберется во всем этом. – И Игорю: – А вот почему тебя не было три дня, это ты мне объяснишь сейчас.

Игорь опустил голову.

– Что же ты молчишь? Надоел интернат? Игорь еще ниже опустил голову.

– Ну что ж, мы сделали для тебя все, что могли. Оставили, когда ты просил не отправлять тебя домой… И сейчас тебя никто не неволит. Только скажи, чтобы мы не волновались за тебя, не искали всюду…

– Я больше не буду, Иван Антонович. И глобус сам починю…

– Ну хорошо, иди в класс.



6

В интернатской столовой девочки помогали повару готовить обед. Сонька машинально крутила овощерезку и смотрела в окно.

На густо-синей плоскости моря, как будто спустившись с утреннего неба, возник трехмачтовый парусный корабль. Это возвращалась в порт рыболовная шхуна.