Десять тысяч кровавых долларов   ::   Гилман Джордж

— Где вы научились нашему языку? — внезапно спросил Эль Матадор после того, как они проехали некоторое расстояние.

— От своего отца, — ответил Эдж, досадуя, что вопрос главаря прервал ход его мыслей. Все это время он наблюдал за Эль Матадором, за тем, как тот небрежно держал в руке мушкет, за свободно болтавшимся в кобуре револьвером. Его план строился на том, чтобы перерезать горло Хуану, схватить кольт и мушкетон и прикончить их владельца, а при случае, прежде чем пасть под градом пуль, и еще парочку бандитов. Разумеется, при этом у него не оставалось никаких шансов уцелеть, но зато его жизнь не пропадала даром. В конце концов, Эдж решил набраться терпения и подождать до конца. При любом раскладе событий один из бандитов умрет. Это он знал точно.

— Вы говорите довольно хорошо, — продолжал Эль Матадор дружеским тоном, обещавшим хорошую беседу. — Ваш отец был хорошим учителем, сеньор.

— Это его родной язык, — ответил Эдж. Эль Матадор внимательно посмотрел на него, потом кивнул.

— С виду вы похожи на мексиканца, сеньор. Как ваше имя?

— Все называют меня Эдж.

— Ваш отец был мексиканцем? Эдж молча кивнул.

— А ваша мать?

— Нет.

— У вас не мексиканское имя.

— Это очень долгая история.

Эль Матадор кивнул и, вскинув руку, поднялся на стременах. По его знаку отряд остановился у высохшего ручья, пересекавшего в этом месте тропу.

— Мне очень жаль, сеньор, что у вас нет времени, чтобы рассказать нам об этом, — промолвил Эль Матадор, оглядываясь через плечо назад.

Горизонт терялся в колышущемся мареве раскаленного воздуха, которое скрывало оставшийся за их спинами Писвилл, подобно густому туману. Эль Матадор перевел взгляд на Эджа.

— Мне кажется, вы понимаете, почему я не могу оставить вас в живых.

Эджу показалось, что в его голосе проскользнула нотка извинения, но он отнес ее за счет своеобразного проявления чувства юмора у бандита.

— Да, вы собираетесь так поступить, потому что этого хотят ваши люди, — насмешливо ответил Эдж. В тот же момент находящийся в его объятиях Хуан беспокойно заерзал, стараясь освободиться и с тревогой поглядывая на широкий раструб мушкетона вожака, не без оснований полагая, что выстрел из него не заставит долго ждать. И по этой причине ему совсем не улыбалось близкое соседство с Эджем.

От такого ответа Эль Матадор чуть не задохнулся от ярости.

— Когда мне нужно принять решение, я никогда не советуюсь с этими подонками, — проронил он, оборачиваясь к своим людям, чтобы посмотреть, как они отреагируют на это новое оскорбление. В ответ он увидел лишь добродушные ухмылки.

— Как видите, они не представляют для меня никакой угрозы. Но вот что касается вас, сеньор Эдж, — тут Эль Матадор вздохнул, — то здесь дело другое. В вашем лице есть нечто, чего даже я мог бы испугаться, если бы я вообще знал, что такое страх. Оставь я вас в живых, и мне пришлось бы очень долгое время оглядываться назад в ту сторону, где вы остались.

— И вас беспокоит только это? — спросил Эдж ровным голосом, чувствуя, что к старому зловонию, исходившему от Хуана, прибавился еще и запах свежего пота, настолько тот усердно старался отделаться от Эджа.

— Нет, — встряхнул головой Эль Матадор. — Это меня не волнует. Я всегда поступаю так, чтобы мне не приходилось оглядываться. Что же касается вас, сеньор Эдж, то вы не из тех людей, которые станут упускать случай, чтобы выстрелить врагу в спину.

— Так оно безопаснее, — скромно ответил Эдж и, видя, что дуло мушкетона приняло горизонтальное положение, добавил:

— Быть может, я мог бы выкупить у вас свою жизнь? Эль Матадор замер, в глазах у него ясно читалось замешательство, смешанное с подозрением.