Шифрованный счёт   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Вернее, он знал, что — перспектива получить двадцать миллионов марок. Именно эта цифра была написана на клочке бумаги, вложенном в отцовское письмо, которое Карл получил однажды одновременно с сенсационным известием прессы об аресте Франца Ангеля. В конверте также лежала записка: отец просит Карла сохранить этот клочок бумажки — и все.

Тогда Карл не придал значения этому письму. Равнодушно посмотрел: напечатанные на машинке три фамилии, пометки карандашом через весь листок.

«Наверно, деловая бумага», — подумал он. Немного удивился, почему отец прислал её именно ему, ведь раньше никогда не посвящал сына в свои дела.

Карл спрятал письмо в стол и вспомнил о нем позже, когда процесс приближался к концу и стали известны некоторые подробности отцовской поездки в Австрию. Выяснилось, Франц Ангель нацелился на спрятанные в «Альпийской крепости» фюрера эсэсовские сокровища. И не без успеха. Журналисты пронюхали, что он со своими подручными нашёл контейнер с секретными документами главного управления имперской безопасности, среди которых находились списки так называемых «троек».

Карл и раньше слыхал об этих «тройках». В конце сорок четвёртого года эсэсовцы переправили часть награбленных ценностей в Швейцарию, положив значительные суммы на шифрованные счета. Каждый член «тройки» знал две цифры из шести. И больше ничего! Списки «троек» в одном экземпляре хранились у шефа главного управления имперской безопасности обергруппенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера.

Одну из этих «троек» знал только бернский журналист Карл Хаген. Сомнений не было — отец успел изъять из контейнера документ и переслать его сыну.

Карл догадался об этом, сидя в редакции и читая очередной репортаж о процессе. Поняв, что имеет ключ к эсэсовским сокровищам, разволновался. Во-первых, мелькнула мысль: грязные деньги, необходимо немедленно сообщить об этом, отдать их. Но сразу остановил себя: шифрованный счёт… Банк — государство в государстве, он пошлёт ко всем чертям того, кто не назовёт все шесть цифр. Банк не интересует, кто положил деньги. Каждый из «тройки», обозначенной в списке, привлечёт Карла к ответственности, только посмеётся над ним: выдумка, бред, клевета!

Карл бросил работу и поспешил домой. С нетерпением вынул из конверта бумажку. Прочитал:



«Рудольф Зикс;

Людвиг Пфердменгес;

Йоахим Шлихтинг».



И наискосок (сейчас Карл понял) рукою Кальтенбруннера:



«20 миллионов марок. Юлиус Бар и Кo»



Юлиус Бар и Кo. Одна из самых солидных банковских контор в Цюрихе. И двадцать миллионов марок! Казалось, протяни руку и получишь…

Карл сидел, курил и, казалось, ни о чем не думал. Призрак миллионов маячил перед ним, дразнил, убаюкивал, обещал неизведанные, какие-то совсем новые ощущения, хотелось сразу что-то предпринять и одновременно лень было подняться с кресла, блаженная истома наполнила его. Так бывает: радость ошеломляет, расслабляет, в такие минуты из человека можно вытянуть какое угодно обещание. Он посмеётся над заклятым врагом и простит даже коварство.

Вдруг одна мысль поразила Карла. Она была такой элементарной, что Карл даже рассердился на себя. И действительно, стал уже строить розовые замки, протянул руку за миллионами, а вдруг первого же из списка — Рудольфа Зикса — уже нет в живых?

Карл поколебался немного и сжёг список: эти фамилии все равно навечно врезались в память.

В тот вечер он заглянул в журналистский клуб. Сидел, сгорбившись, над столиком, тупо смотрел, как тают в стакане кубики льда. Эта мысль — Рудольф Зикс погиб или умер — сидела где-то в уголках мозга.