Георг - Синяя Птица   ::   Юрген Анна

«Родительский дом есть и всегда будет дороже всего. В этом он сам убедится через некоторое время», — подумала она.

Синяя Птица осторожно приблизился к фургонам.

— А, ты здесь! — крикнул ему погонщик. — Сейчас едем. Забирайся наверх.

Юноша посмотрел по сторонам. Несколько ребят носились и орали где-то в начале колонны, там, где первые упряжки уже пришли в движение. Синяя Птица проворно юркнул под перекладину, поддерживающую круглый полог фургона. Вдоль всего ряда повозок раздались удары кнутов, заскрипели колеса и лошади, одна за другой, дернули постромки. Наконец, медленно покачиваясь, двинулся и тяжелый фургон. И как только Бэдфорд — Рейстоун остался позади, юноша выглянул из-за головы возницы. Нет, его никто не видел.

И вот они уже въехали в лес, который раскрывался перед ним, как ворота отцовского дома.



Глава 25

На двенадцатый день пути юноша в последний раз посмотрел на крыши форта Питт; радостный и печальный полустанок в его жизни остался позади. Погонщик подарил ему топор, кремень и кусок стали. Эти сокровища Синая Птица уложил вместе с двумя караваями хлеба в старый мешок, выпрошенный у какого-то интенданта форта.

Его никто ни о чем не спрашивал, потому что почти ежедневно в форт Питт приходили за продуктами дети пограничников и сами возвращались домой.

Здесь, на краю владений белых, никто не обращал внимания на таких детей.

Синяя Птица пошел по следам, оставленным отрядом полковника Букэ. Он шел вдоль заваленных сучьями промоин на месте глубокой колеи от тяжелых фургонов. Он находил дорогу по прорубленным просекам и по вытоптанной траве. И вот снова берег Огайо. Совсем недавно юноша прошел этот путь за четыре дня с отрядом Букэ, но теперь уже к полудню второго дня Синяя Птица был у большой излучины, а дальше путь поворачивал от Огайо прямо на запад и вел в глубину леса. В этом месте впадал приток, который они прошлый раз переходили вброд, перебираясь на восточный берег огромной реки.

Юноша хотел присесть, снять сапоги, закатать брюки и перейти брод, но справа от себя он заметил над леском тонкую струйку дыма. Он пошел на этот дым и вскоре увидел двух охотников ленапов, сидящих у костра и обжаривающих индейку. Синяя Птица недолго раздумывал.

— Я ваш друг! — приветствовал он охотников обычным приветствием ирокезов, подходя к костру.

Подозрительный взгляд краснокожих сменился улыбкой. Один из них на плохом ирокезском языке предложил юноше место у костра. Синяя Птица присел. Он мог теперь снова наслаждаться радушием и гостеприимством индейцев. Как это было чудесно!

Колеблющееся пламя костра, смуглые лица, вкус мяса, поджаренного на вертеле, — от всего этого дышало родным и близким. И неожиданно до его сознания дошло, что он в безопасности, что теперь никто не сможет вернуть его насильно, что уже не существует больше никаких преград между ним и родным ему домом Черепах. Только большим усилием воли он удержал себя от проявления восторга.

После еды один из ленапов, умеющий немного говорить по-ирокезски, спросил его:

— Куда идет наш младший брат?

— Я иду к моим родителям, в поселок Плодородная Земля на Бобровой реке.

— Что же, ты на верном пути.

— Да, я хочу сначала выйти в поселок Тускаравас и оттуда к поселку Плодородная Земля.

— Зачем ты будешь делать такой обход? Ты же на Бобровой реке!

— Где я? Где?

— Река, на берегу которой мы сидим, и есть Бобровая река. Она здесь впадает в Огайо.

Синяя Птица от неожиданности смолк. Он до сих пор не знал, где Бобровая река впадает в Огайо. А тут эта река, его близкий друг, пришла сама к нему навстречу. Теперь нужно было только идти вверх по течению, и тогда он снова увидит свои родные Длинные Дома.