Игра королей   ::   Даннет Дороти

Но так как бочки с бордоским вином оказались неподъемными, все эдинбургские колодцы на следующий день наполнились кларетом, и накануне английского вторжения обитатели Хай-стрит часа два блаженствовали не хуже, чем любимая свинья Мунго.

Поздно ночью над гладью Нор-Лоха отзвенели и смолкли раскаты смеха.

Леди борова полюбила,

Сказала она: «Мой свет,

Ляжешь нынче со мной в постель?»

И боров хрюкнул в ответ.

И, давно уже высадившись на берег со своими людьми и добычей, Круофорд из Лаймонда, человек умный и удачливый в своих бесчестных делах, воспитанный в роскоши наследник состояния, невозмутимо поскакал в Мидкалтер, в замок, где жила его новоявленная невестка.

«Ляжешь нынче со мной в постель?»

И боров хрюкнул в ответ.

В замке Мидкалтер, неподалеку от реки Клайд в юго-западных предгорьях Шотландии, вдовствующая леди Калтер воспитала троих детей, младшая из которых, Элоис, умерла в отрочестве. Два мальчика воспитывались то во Франции, то в Шотландии; по настоянию матери их обучали латыни, французскому, философии и риторике, охоте псовой и соколиной, верховой езде, стрельбе из лука и искусству чисто и безболезненно убивать мечом. Когда ее муж умер насильственной смертью, старший сын Ричард стал третьим бароном Калтером, а его брат Фрэнсис получил титул наследника — Хозяин Калтера, который он присовокупил к имени, происходившему от названия его собственных земель — Лаймонд.

До женитьбы Ричарда Сибилла, леди Калтер, жила в Мидкалтере одна со своим старшим сыном. Что она думала о похождениях Лаймонда, того достойная леди не говорила вслух. Она радушно, с распростертыми объятиями и с веселым блеском в синих глазах приняла Мариотту, молодую жену Ричарда, и в этот день в конце лета 1547 года, проводив сына на одну из бесчисленных сходок местной знати, пригласила соседок познакомиться со своей невесткой. И вот в отсутствие Ричарда сорок женщин болтали, рассевшись в плюшевых креслах под гулкими сводами большой залы Мидкалтера, знаменитой своими гобеленами и резными панелями.

Черноволосая красавица Мариотта привлекала к себе все взгляды. Мать Ричарда Сибилла, миниатюрная и изящная, с глазами цвета васильков и нежной кожей, старалась по возможности держаться в тени: какую-то часть времени она посвящала хозяйству, а мысли свои не открывала никому.

— Как поживает Уилл? — обратилась она вдруг к Дженет, третьей и самой привлекательной из жен Уота Скотта из Бокклю.

Дженет, крупная, красивая, цветущая женщина, на тридцать лет моложе Бокклю, слывшая самой умной из дьявольски умной семьи, подняла глаза к потолку и застонала.

По мнению Сибиллы, наследник Бокклю, его сын от первого брака, был милый рыжеволосый парнишка: пяти лет он потерял мать, и его достойно воспитал тогдашний капеллан сэра Уота. Потом Бокклю послал сына во Францию, где тот до недавнего времени учился в Сорбонне. И все же Сибилла сумела по достоинству оценить стон, который издала Дженет.

— Религия или женщины? — со знанием дела спросила леди Калтер.

— Женщины! — в отчаянии вскричала Дженет. — Виданное ли дело, чтобы кто-нибудь из Бокклю хоть пальцем пошевелил ради женщины! Ничуть не бывало. Моральная философия — вот в чем беда. Беднягу Уилла обучили моральной философии — и его отец готов лопнуть от злости.

— Значит, теология, — с беспокойством заметила Сибилла. — Я полагаю, мальчик пройдет через это, если, как Линдсей 4), будет держаться банальностей, облеченных в ямбы, но если он станет кальвинистом, или лютеранином, или последователем Эразма 5), или анабаптистом, то для его здоровья это будет не очень полезно; посмотрите на Джорджа Уишарта 6) или кастильцев.

— Лютера он не цитирует.