Их мечтой была Канада   ::   Юров Сергей

Некоторые мои люди убежали в горы, и у них нет ни одеял, ни еды. Никто не знает, где они теперь. Может быть, они умирают от холода. Мне нужно время, чтобы отыскать моих детей и узнать, сколько их осталось. Возможно, я найду их среди мертвых… Послушайте меня, мои вожди, мое сердце больно и в печали. Посмотрите на солнце. С этого мгновения я больше не буду сражаться никогда.

Говард подошел к вождю и сказал:

— У каждого из нас своя жизнь. Я потерял моих друзей. Многие твои люди потеряли братьев. Я не знаю, сколько. Но теперь надо думать о будущем.

— Больше никаких сражений, — добавил Майлз. — Никакой крови. Отныне для всех нас наступают хорошие времена.

Майор Трабл тронул вождя за плечо.

— С тобой были оглала, где они?

Джозеф посмотрел на него усталым взглядом, в котором было полно горечи.

— Я даже не знаю, где мои дети… А где Прерийные Волки?.. — он повернулся к северу и сделал широкий жест правой рукой. — Они направились туда, откуда приходят снега и морозы.

Через считанное время эскадрон из форта Безжалостного обогнул поле битвы на Змеином Ручье и поскакал в мглистую северную даль.



ГЛАВА 15

Целую неделю, незаконно перейдя границу, кавалеристы ехали прямо на север сквозь снежную замять. Их исхудалые лошади уже не скакали, а только кое-как брели вперед. Никакие шпоры не могли заставить измученных голодом и холодом животных прибавить скорость.

И сами люди были не в лучшем состоянии. Заостренные от недоедания лица солдат покрылись ледяной коркой, глаза слезились на морозе. Двигавшаяся на север колонна лишь отдаленно напоминала боеспособную войсковую единицу. Солдаты больше походили на белых от инея призраков.

Но уверенность в близкой развязке давала им силы продолжать путь. Они знали, что Мийача в еще худшем положении и что им уже не удастся оторваться, ибо половина индейских пони либо пала, либо была прирезана на еду. Припорошенные снегом, начисто обглоданные скелеты ясно указывали на это.

За последние дни между сыном и отцом почти не было разговоров. Если старик и пытался затеять что-то наподобие беседы, то она умирала в самом зародыше. Плотно сжатые губы майора Трабла размыкались редко. На его осунувшемся, когда-то розовощеком, лице отчетливо проглядывалось стремление завершить начатое во что бы то ни стало.

13 октября ужасная осень 1877 года на один день превратилась в жесточайшую зиму. Казалось, природа сошла с ума. Сначала пошел густой снег, затем температура опустилась до жутких пределов и, наконец, на голых пространствах Канады за рекой Милк Ривер разбушевался исполинский буран. Ветер ревел и гудел как стадо перепуганных быков. Небо смешалось с землей в адской круговерти.

Эскадрон не нашел ничего лучшего, как сбиться в одну большую кучу. Но у стужи не было жалости, холод проникал всюду. И когда под вечер стихия утихомирилась, то с земли не поднялись пять кавалеристов.

После того как погибших захоронили в братской могиле, вдруг выяснилось, что пропало трое молодых солдат. Видимо, в самом начале бурана, когда ничего нельзя было разобрать и в двух футах, они отделились от эскадрона и заблудились.

Майор Трабл отрядил лейтенанта Уайта с горсткой солдат на поиски пропавших сразу же. Вскоре оставшиеся кавалеристы разожгли костры. Майор присел к костру, разложенному для него Эдом Хэмптоном и, вскипятив воду, позвал отца. Маркиз с минуту постоял у свежевырытой могилы, прежде чем откликнуться на зов. Обычно не терявший присутствия духа, теперь он выглядел разбитым и изможденным. Поместившись у огня рядом с сыном, он с глубоким вздохом уронил голову на грудь. Никогда еще, подумал майор, он не казался таким опечаленным.

— В чем дело, отец? — Трабл наклонился к маркизу, пытаясь заглянуть ему в лицо.