Ёулер   ::   Эккерт Аллан

До тех пор пока она не утолила голод, она не обращала внимания на жалобное мяуканье котят и не давала им сосать.

Дикий кот, казалось, знал совершенно точно, сколько еды должно понадобиться матери его котят. В течение следующих четырех дней он не оставлял никаких приношений. На пятое утро, однако, когда от кролика остались лишь косточки и кусочки меха, кошка нашла тушку второго зверька, положенного на том же месте, что и первый. Опять она не слышала ни звука снаружи, но тушка была ещё тёплой. Она взобралась на ствол дерева, в котором было логово, и неподвижно сидела там несколько минут. В сотнях ярдов от неё у опушки леса мелькнул хвостик оленихи, и кошка отчётливо разглядела её. Далеко-далеко в поле молодой сурок поднял голову над светло-зеленой травой, и его она тоже разглядела. Но ничто не указывало ей на присутствие дикого кота.

К шестой неделе котята уже хорошо развились физически. Их бледно-голубые глаза, открывшиеся на девятый день, стали принимать свой взрослый цвет. У маленького кота они имели отчётливый серый оттенок, хотя довольно часто вдруг становились жёлто-оранжевыми, а иногда бледно-зелёными.

Котята могли уже ходить и бегать, не путаясь в собственных лапах. Они были ненасытно любопытны и уже учились у матери зачаткам охотничьего искусства и самозащиты. А два происшествия заставили воспринять их и материнский страх перед человеком.

Первый случай не был чем-то примечательным, но реакция большой серой кошки напугала её потомство. Одинокий человек показался вдалеке в прерии. Заинтересовавшись этим странным на вид двуногим существом, маленький кот неуклюже побежал, чтобы получше разглядеть его. Малыш далеко не ушёл. С грубой неожиданностью на него бросилась мать, прижала к земле и зашипела, подавляя его испуганный писк.

Маленькие кошечки моментально распростёрлись на земле, их испуг был прямым отражением страха кошки. Её шипение и скулящее фырчание было почти паническим, но исполненным злобы. Никто из них не шевельнулся, пока человек не скрылся далеко в лесу. Тогда кошка заставила всех припасть к земле и так ползти к логову. И там они оставались до конца дня.

Второй случай не оставил у малышей никаких сомнений в том, почему нужно так бояться и избегать этих двуногих существ.

Вскоре после рассвета, когда кошка ушла за добычей, странный шум привлёк внимание котят. Одна за другой пять маленьких голов чуть высунулись из лаза. В утреннем свете они увидели, наконец, своего отца.

Дикий кот направлялся от леса к ручью. Он устремлялся вперёд на несколько шагов и вдруг резко припадал на одну лапу, но тут же снова поднимался и делал ещё несколько шагов, чтобы снова споткнуться и снова идти. До тех пор пока он не достиг берега и не попробовал сползти вниз, котята не могли видеть, что случилось.

Задняя лапа дикого кота была зажата тяжёлым стальным капканом, и длинная цепь волочилась за ним. К цепи был привязан тормоз — сук длиной около пяти футов. На сук намотался целый клубок травы; неожиданно сук обломился и упал, кувыркаясь, на камни у берега. Обретя равновесие, дикий кот, мучимый жаждой, лакал воду. Кончив пить, он снова пустился в путь. Но не прошёл он и нескольких футов, как капкан оказался крепко зажатым среди камней. Ни толкая, ни дёргая, нельзя было высвободить его.

В конце концов зверь, тяжело дыша, лёг на каменистый берег и стал лизать свою лапу, раздувшуюся почти вдвое по сравнению с другой, здоровой. Боль, должно быть, была ужасная, но кот не издавал ни звука.

Солнце было над самым горизонтом, когда появились мальчики. В руке у одного была тяжёлая палка, у другого — мелкокалиберная винтовка. Улюлюкая в предвкушении удачи, они спустились к реке, сохраняя между собой и большим зверем порядочную дистанцию.