Шпионский роман   ::   Акунин Борис

– В Абвере считают, что это символ разведки: умей смотреть, умей слушать и знай, о чем надо помалкивать, – сказал генерал. – Но, по-моему, хороший разведчик должен держать глаза и уши всегда открытыми, а рот использовать, чтобы морочить противнику голову.

– Разумеется. – Адмирал почесывал Сабине длинное бархатное ухо – такса жмурилась, как кошка. – Мой обезьянник – не символ разведки. Это напоминание самому себе о заповеди буддизма, без которой нельзя достичь Просветления: не созерцай Зло, не внимай Злу, не изрекай Зла.

Заместитель хмыкнул:

– Извини, Вилли, но на праведника ты непохож. Не тот у нас с тобой род занятий.

Улыбнулся и начальник:

– Я не настолько самонадеян, чтобы считать себя воином Добра. Я давно живу на свете, но не разу не видел, чтобы Добро вступило в единоборство со Злом. Всякий раз одно Зло воюет с другим Злом. Поэтому, дружище, у меня никогда не было особенного выбора. Но я горжусь тем, что всегда был на стороне Меньшего из Зол. Во всяком случае, искренне в это верил, продолжаю верить и теперь…

Хозяин говорил не спеша, размеренно, генерал лениво ему кивал, но думали оба совсем о другом, что и стало окончательно ясно, когда адмирал безо всякого перехода, не меняя интонации, вдруг сказал:

– Каково, а? «Я откажусь от Барбароссы». Ни черта он не откажется, просто через 24 часа назначит вместо нас с тобой других исполнителей. А может быть, пускай назначит?

Генерал слушал внимательно, но пока помалкивал.

– Нет, не годится, – сам себе ответил адмирал. – И дело не в том, что такой оборот событий чреват для нас с тобой серьезными личными неприятностями. Беда в другом: никто кроме нас этот ребус не решит. Напридумывают какой-нибудь ерунды, и свинья ее заглотит, потому что отступать не может и не хочет. Тогда вместо короткой войны мы получим длинную, во стократ худшую. Как сказал мудрец: «Неприятность лучше несчастья, а несчастье лучше катастрофы». Опять я оказываюсь на стороне Меньшего Зла, в противовес Злу Большому.

Заместитель крякнул.

– Вилли, ты слишком любишь философствовать. Пора сформулировать условия задачи.

– Что ж, попробуем, – кротко развел маленькими ручками адмирал. – Мы должны добиться того, чтобы русские, как говорится в их же пословице, видели деревья, но не сообразили, что это темный лес, в котором прячутся зубастые волки.

– Пословица звучит не совсем так, но это неважно.

– А раз неважно, то не перебивай меня, – огрызнулся начальник.

Перепалка, впрочем, была не всерьез. Адмирал продолжил:

– Итак, русские видят перед собой две сотни готовых к наступлению дивизий, но при этом должны быть твердо уверены, что Германия на них не нападет.

Он красноречиво пожал плечами. Заместитель подхватил:

– Прибавь к этому, что советская разведка наверняка уже пронюхала о существовании плана «Барбаросса», что она ежедневно получает тревожную информацию из ста различных источников. Как тебе известно, НКВД активно восстанавливает свое немецкое направление и занимается этим мой старый знакомый, противник весьма и весьма опасный.

– «Чем сложнее препятствие, тем меньше позора при неудаче», – процитировал адмирал еще одну восточную мудрость. – Начнем с очевидного. Пункт один: дипломатия. Риббентроп должен активизировать тайные переговоры с Молотовым о стратегическом союзе Германии, Советского Союза и Японии. В качестве первого шага японцы подпишут с большевиками пакт о нейтралитете. Курировать дипломатов будет отдел «Аусланд». Пункт два: бумажный тигр…

– Как мне надоели твои восточные цветистости, – пожаловался генерал. – Что еще за тигр?

– Англия. В публичных речах и особенно на закрытых совещаниях Фюрер должен имитировать параноидальный страх перед непокоренным Альбионом. Эта роль у нашего парнокопытного отлично получится.