Клодиус Бомбарнак   ::   Верн Жюль

Но как бы там ни было, французская галантность не позволяет мне спорить из-за места, и я сажусь рядом с незнакомкой, которая даже не находит нужным извиниться.

А Фульк Эфринель между тем успел заснуть, оставив меня в неведении, какие именно изделия фабрикует миллиардами и поставляет всему миру знаменитая фирма «Стронг Бульбуль и Кo» в Нью-Йорке…

Поезд трогается. Елизаветполь остается позади. Что же увидел я в этом прелестном городке с двадцатью тысячами жителей, расположенном в ста семидесяти километрах от Тифлиса на Ганжачае, притоке Куры, в городке, который, следуя своему обычному методу, я предварительно успел изучить?.. Где они, утопающие в зелени кирпичные домики, где развалины старинных зданий, где красивая мечеть, построенная в начале XVIII века, как выглядит Майданская площадь? Мне едва удалось разглядеть в полутьме верхушки высоченных платанов — гнездовье ворон и дроздов, источник тени и прохлады в знойные летние дни. А на берегах бурной речки, несущей свои серебристые воды вдоль главной улицы города, я заметил несколько домов с палисадниками, похожими на зубчатые крепости. В памяти моей остались лишь какие-то неясные контуры, едва различимые сквозь клубы пара, извергаемые нашим локомотивом. Но почему эти строения выглядят так, будто они готовы к обороне? Да потому, что Елизаветполь подвергался частым набегам ширванских лезгин-горцев, которые, если верить источникам, ведут свое начало еще от гуннов времен Аттилы note 15 .

Было около полуночи. Мною овладела усталость, клонило ко сну, но как опытный репортер я решил, что буду спать одним глазом и одним ухом.

Все же я впал в дремоту, которую навевает равномерный стук колес, прерываемый пронзительными свистками, лязгом буферов при уменьшении скорости и оглушительным грохотом, когда встречаются два поезда. К тому же во время коротких остановок громко объявляются названия станций и с металлической резкостью хлопают двери.

Так я слышал, как называли Геран, Евлах, Ляки, Уджары, Кюрдамир, затем Карасу, Наваги… Я тянулся к окну, но ничего не мог увидеть, ведь я был бесцеремонно вытеснен со своего места в углу.

И я начинаю ломать голову, что же скрывается за этим ворохом вуалеток, накидок и юбок, занимающих мое место. Но вопрос остается без ответа. Будет ли эта пассажирка моей попутчицей до самого конца Великого Трансазиатского пути? Обменяюсь ли я с ней дружеским поклоном на улицах Пекина?.. Затем от спутницы мысли мои переносятся к спутнику, который храпит в своем углу с такой неимоверной силой, что мог бы смело заменить один из вентиляторов в торговом доме «Стронг Бульбуль и Кo». Но что же, черт возьми, производится на этом колоссальном предприятии Соединенных Штатов Америки? Железные или стальные мосты, локомотивы, броневые плиты, паровые котлы или рудничные насосы? Из того, что мне рассказывал американец, у меня сложилось представление о промышленном гиганте, который может соперничать с заводами Крезо, Кокерилля или Эссена. Если только этот Фульк Эфринель ничего не приврал, ведь он совсем не похож на тех, кого в его стране называют «зелеными».

Но вскоре я погружаюсь в сон, забываю обо всем на свете и даже не слышу храпа моего янки. Тем временем поезд приходит на станцию Аляты, делает десятиминутную остановку, отправляется дальше, а я ничего этого не слышу. Какая досада! Ведь Аляты — маленький портовый город, откуда я мог бы окинуть первым взглядом Каспийское море, увидеть места, по которым проходила армия Петра Великого… Добавить еще немного сведений из Буйе и Ларусса note 16 и хватило бы материала на два столбца историко-фантастической хроники… Впрочем, чтобы дать толчок моему воображению, вовсе не обязательно было посетить эту страну и ее столицу.

Баку! Баку!..

Меня разбудили крики.

Было семь часов утра.



3

Пароход отходит в три часа дня.