Штормовое предупреждение   ::   Серегин Михаил

Последний же участник «экспедиции» вообще не задавался никогда вопросом «зачем и куда», а шел куда приказывали, безропотно, но с достоинством. Звали участника Графом, и был он немецкой овчаркой превосходной выучки и экстерьера. Правда, сегодня для него было тоже жарковато, поэтому Величко, его хозяин, позаботился о том, чтобы в салоне были открыты все форточки, и к тому же захватил в дорогу приличный запас холодной воды и миску для Графа. Ни Мачколян, ни Максимов о воде не подумали и к середине пути почувствовали себя неуютно. Величко не обращал на их страдания никакого внимания, заявив, что человеческий организм, в отличие от собачьего, «и не такое может выдержать».

Максимов тихо злился, а неунывающий Мачколян развлекал себя тем, что изучал истрепанный путеводитель по городу Бельску тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года выпуска. Где он раскопал эту древность, было неизвестно, но читал он его с большим интересом. Некоторые выдержки он оглашал вслух, чтобы товарищи могли составить представление о том, куда они направляются.

Так они узнали, что город Бельск располагается в живописной котловине на берегу реки Белой, имеет более чем двухсотлетнюю историю, насчитывает около шестидесяти тысяч жителей и является культурным и промышленным центром.

– Особое значение имеет производство лакокрасочных материалов, – назидательно зачитал Мачколян. – Продукция местного завода известна во всех уголках нашей необъятной родины. Завод является, таким образом, градообразующим предприятием. Ну, кроме того, кожевенная промышленность, молокозавод, ликеро-водочный... И еще горожане уверенно идут дорогой строителей коммунизма, – добавил он похохатывая.

– Уже пришли, – мрачно заключил Величко.

– Наверное, там уже полный коммунизм, – поддержал его Максимов. – Денег нет, заводы стоят, как везде...

– Не стоят, дорогой! – радостно прогудел Мачколян. – До коммунизма, конечно, далеко, но заводы работают. Прессу нужно читать. Тамошние краски даже на экспорт идут.

– В страны третьего мира? – язвительно поинтересовался Максимов.

– Неважно, – махнул рукой Мачколян. – Главное, жизнь бьет ключом, верно, Граф?

Он добродушно посмотрел на пса, который неподвижно, как статуя, сидел у колен своего хозяина. Окрас у Графа был темно-серый, на спине и над глазами делавшийся совсем черным. В сочетании с парой желтых, далеко не добрых, глаз он производил угрожающее впечатление. Неуважительного обращения Граф не терпел, и с этим фактом считались все члены группы.

Сейчас ему было очень жарко. Грудь его тяжело и часто вздымалась, из раскрытой пасти высовывался длинный розовый язык. Однако глаза смотрели по-прежнему зорко и неуступчиво.

– Для чего ты его взял? – спросил Максимов. – Сам говоришь, организм у них нежный... А тащишь собаку неизвестно куда!

– Я лучше штаны дома оставлю, – заявил Величко, – чем Графа. И вообще, о чем речь? Мы, как-никак, на службе, а Граф – собака служебная. Логично?

– Ну, тебе виднее. Вообще я не против такой службы. Работенка сегодня не пыльная. Вот только жара достала.

– Да, ребята, настоящее пекло сегодня! – энергично закивал Мачколян. – Это мы еще в машине, нас ветерком обдувает. А снаружи все застыло, как в бане. Две недели такая погода, – того и гляди, какой-нибудь ураган случится или гроза жуткая.

– Ты накаркай еще! – сердито сказал Максимов.

– Так всегда бывает, – авторитетно возразил Мачколян. – И я тут ни при чем. Законы природы. Горячие атмосферные массы поднимаются вверх, а их место занимают более холодные. Быстро занимают, со скоростью поезда...

– Штормового предупреждения не было, – напомнил Величко.

– А ты их много помнишь? – возразил Максимов.