Лазутчик   ::   Гофман Отто

Рассчитывая, что с вершины холма может быть виден противоположный берег, он стал взбираться, держа ружье наготове и зорко смотря по сторонам. Шаг за шагом, осторожно поднимаясь, он в одну минуту достиг вершины и вскарабкался на большой плоский камень, который венчал холм; с этого места он мог видеть довольно далеко.

Первое, что бросилось ему в глаза, когда он огляделся, была небольшая кучка индейцев, намеревавшихся переправиться через реку на неуклюжем плоту. Индейцы устроили этот плот, связав ивовыми ветвями несколько деревьев, выкинутых на землю волнами, и в ту минуту, как Эдуард увидел их, они уже отталкивались от берега. На плоту было шесть полунагих индейцев в военном наряде; но Эдуард особенно был поражён, когда убедился, что, кроме виденных им индейцев, на берегу было еще много дикарей, из которых некоторые стояли в воде между кустами, наблюдая за отправлением товарищей.

— О, Боже мой! Это ужасно! — прошептал Эдуард и пригнулся к скале, чтобы не быть открытым зоркими индейцами. У него тотчас же мелькнула мысль о лодке: «Хорошо, если она осталась незамеченной, иначе мы погибли».

Осторожно сойдя с камня, он с быстротой оленя пустился бежать с холма и скоро достиг воды.

Раздвинув кусты, росшие на берегу, он заметил лодку, которая спокойно покачивалась на волнах футах в 15-ти от берега. Амос Штанфорт, стоявший на корме с длинным шестом в руках, один конец которого упирался в дно реки и таким образом удерживал судно на одном месте, заметил знаки Эдуарда и с помощью Пелега Вайта направил лодку к берегу. Когда лодка подошла достаточно близко, Эдуард сильным прыжком очутился в ней и тотчас же взглянул на реку. С радостью увидел он, что оконечность острова с левой стороны делала такой изгиб, за которым индейцы никак не могли видеть их судно. Он решил, что можно скрыть неповоротливую лодку между нависшими кустами так, что самый зоркий наблюдатель, находясь даже вблизи, не смог бы заметить ее.

Но теперь нужно было предупредить всех об угрожавшей опасности. Эдуард прервал горячие поздравления своих родных, радовавшихся его возвращению.

— Тише, ради Бога, тише, если вам дорога жизнь, спрячьтесь на дно лодки! На западном берегу находятся индейцы, часть которых в настоящее время переправляется через реку. Одно громкое слово или крик могут легко нас выдать.

— Поскорее, дядя, — обратился он к Амосу Штанфорту, — поставим лодку в надежное место, пока мы еще не открыты индейцами. Счастье, что мы пристали здесь, потому что если бы поехали дальше, то были бы в руках диких.

— Ну, теперь они не могут безопасно подойти к нам, — отвечал хладнокровно дядя, — но было бы лучше, если бы краснокожие нас совсем не заметили, Эдуард, — обратился он к племяннику, — я открыл ниже шагов на сто маленький залив, и если мы успеем достичь его прежде, чем какой-нибудь предательский глаз заметит нас, то, я думаю, там мы найдем надежное убежище.

— Да, да, но только поскорее, — торопливо сказал молодой человек, — куда-нибудь, только поскорее!

Дядя Амос был прав: в ста шагах от того места, где стояла лодка, находился маленький залив, который, казалось, предназначен был для того, чтобы скрыть наших путешественников.

Постоянный прибой волн к извилистому берегу острова размыл землю на расстоянии приблизительно 15 шагов; образовавшаяся таким образом бухта была вся густо окаймлена ольхами так, что даже лучи солнца едва проникали сквозь их нависшую почти над самой водой листву; царствовавший под их ветвями полумрак походил на свет потухающего дня.

Когда была снята мачта со снастями и парусом, то судно без особенного труда было введено в бухту; затем, привязав его недалеко от кустов, они так искусно скрыли его, что самый наблюдательный глаз не мог бы его заметить с другого берега.