Лебединая дорога   ::   Семенова Мария Васильевна

Отсветы пламени бежали по нарядно завешенным стенам, дым уходил в отверстие крыши.

Рабы внесли столы с угощением. Звениславке такие столы все еще казались непривычными — низкие, по колено сидевшим. А ели здесь то же, что и всюду в этой стране: рыбу и дичь. Был и хлеб, но совсем не такой, как дома. Потому что неплохо рос здесь один только ячмень, да и тот переводили больше на пиво.

Зато пива подавали вдосталь. И напитка скир, который готовят из кислого молока. Викинги пили по своему обычаю — все вместе, пуская по кругу наполненные рога. И проносили их над очагом, освящая напиток прикосновением огня.

Звениславка сидела рядом с Хельги, по левую руку. И пила сладкую брагу из рога, который ему подносили. Эйрик внимательно разглядывал незнакомку, ее нездешний наряд и пуще всего тугую длинную косу. Коса его удивляла — ведь испокон веку девушки носили волосы распущенными, а замужние связывали в узел, прятали под платок. Халльгрим в конце концов заметил его недоумение и объяснил хозяину так:

— Это Ас-стейнн-ки. Она из Гардарики.

И поглядел на брата, но тот промолчал.

Звениславке неоткуда было знать, что Хельги когда-то сватал за себя сестру Эйрика Эйрикссона, зеленоокую Гуннхильд. Хельги был тогда зрячим и сражался не хуже брата, и красив был не менее, чем теперь, и все-таки вышло не так, как того хотелось и Эйрику, и ему. Своенравная девушка пожелала распорядиться собой по-иному-И оттого-то у Хельги По сию пору не было жены, да и Эйрик чувствовал себя словно бы виноватым.

Вот он и гадал про себя, кто она для Хельги, эта Ас-стейнн-ки?

Два дня в Раумсдале, в гостеприимном Линсетре, пролетели необыкновенно быстро. Серо-стальное море снова закачало драккар. И снова каждое утро Халльгрим хевдинг продирал глаза первым. И поднимал людей. И те садились на весла, не жалуясь на застарелую усталость. Потому что каждый взмах, каждое усилие заросших мозолями рук несло их домой.

***



Было так…

Давно было, но люди запомнили.

Клубились над морем черные грозовые тучи.

Запряженная двумя свирепыми козлами, с грохотом неслась по гребням туч боевая колесница. Спешил на битву с великанами рыжебородый Бог Top — Перуну словенскому, надо полагать, родной брат. Вздымался в Божественной деснице чудо-молот, каменный Мьйблльнир. Сокрушал врага и возвращался в метнувшую его руку. И видели люди летящую молнию, и слышали катившийся гром…

Но вот увернулся хитрый великан. Заглушило голос бури проклятие разгневанного Тора! А молот-молния угодил по прибрежным горам.

Дрогнула и раскололась земля. Между расступившимися скалами хлынуло море…

А потом пришли люди и увидели залив, похожий по форме на небесный молот.

И назвали его — Торсфиорд.

Земля здесь почти ничего не рождала. И потому жители побережья все больше пытали счастья в море. Глубоко в фиорде, недалеко от святилища Тора, стоял двор, так и называвшийся — Терехов. Там жил человек по имени Рунольв Скальд. Он тоже был викингом и могучим вождем, и на много дней пути окрест боялись его имени, а пуще того — пестрого корабля под парусом, выкрашенным в темно-красный цвет…

Сыновья Виглафа Ворона бросали якорь у самого выхода к морю. Их жилище называлось Сэхейм — Морской Дом.

Здесь тоже денно и нощно глядели со скал бдительные сторожа. И снова, как и в Линсетре, радостная весть обогнала шедший корабль.

Сэхейм стоял над узкой и глубокой бухтой, в которую даже при самом сильном отливе мог войти драккар. Поэтому ограда вокруг двора имела двое ворот.

Одни на суше, другие в воде.

Внутри двора виднелось несколько жилых домов и, конечно, вместительный корабельный сарай. Да и сами дома, сложенные из бревен и камня, больше всего напоминали опрокинутые корабли: длинные, с выпуклыми килями крыш. Над крышами курились сизые дымки очагов.