На Дальнем Западе   ::   Сальгари Эмилио

И вот эти-то волонтеры сплошь и рядом совершали такие зверства, перед которыми бледнеет все содеянное индейцами.

У краснокожих было по крайней мере то оправдание, что они были дикарями. Какое же оправдание можно найти белым людям, осмеливавшимся на каждом шагу произносить имя Христа, говорить о цивилизации и культуре? Какое оправдание можем найти для людей, которые вели поход против индейцев будто бы во имя цивилизации?

Обострение отношений достигло своей крайней степени в 1862 году, а в следующем, 1863 году произошел давно ожидавшийся взрыв: три величайших индейских племени, сиу, чейены и арапахо, ранее всегда враждовавшие друг с другом, а теперь доведенные до отчаяния, перед лицом общей опасности наконец-то заключили общий союз, целью которого была борьба с белыми.

Война вспыхнула внезапно — никто не предвидел близкого ее начала. Войну начали сами индейцы, открыли военные действия одновременно в северных частях Колорадо, на востоке штата Канзас и на границах штатов Вайоминг, Юта и даже Невада.

Целые караваны эмигрантов, застигнутые индейцами в необозримых прериях, были вырезаны все до последнего человека. Почтовые фургоны захватывались и сжигались вместе со своими пассажирами. Все уединенные фермы, все плантации, принадлежавшие бледнолицым, — словом, все, что носило на себе печать чуждой индейцам культуры, было безжалостно разграблено, разрушено, опустошено.

Американское правительство, застигнутое врасплох этим взрывом ненависти, который грозил нанести серьезный вред эмиграции, надеялось сначала расправиться со взбунтовавшимися краснокожими путем посылки нескольких добровольческих отрядов, но скоро увидело, что жестоко обманулось в своих расчетах. Отряды эти таяли в схватках с индейцами, как весенний снег, и перевес в силе все время оставался на стороне краснокожих. Только один полковник Деванделль, далеко не в первый раз принимавший участие в войнах с дикими обитателями прерий, ухитрялся еще ускользать от индейцев, до тех пор пока правительство не поручило ему трудную и ответственную задачу — перекрыть сиу проход через горную цепь Ларами и тем самым дать время арканзасскому ополчению укрепиться настолько, чтобы выдержать натиск краснокожих воинов, угрожавших прорваться к берегам Миссисипи.

Зная, что из-за общего восстания индейских племен теперь легко натолкнуться на отряд если не сиу, то их союзников чейенов, Джон Мэксим, выбравшись из последнего каньона, устроил военный совет со своими спутниками, дабы уяснить, какой путь следует выбрать, какая дорога будет более безопасной.

На север раскинулась долина, покрытая высокой травой и усеянная там и сям небольшими рощицами или просто группами молодых дубков и ореховых кустарников, у подножия которых шумели, разбиваясь о камни, многочисленные ручьи. На юг простиралась необозримая прерия, покрытая роскошной растительностью, густой и пестрой, но не настолько высокой, чтобы скрыть всадника.

Первое направление казалось не вполне безопасным, потому что в многочисленных перелесках легко могла укрыться неприятельская засада. Не меньшую опасность, впрочем, представляла и прерия, так как в случае встречи с индейцами путникам с их лошадями вряд ли удалось бы скрыться в низкой траве от зорких глаз врага.

— Говоря откровенно, я предпочитаю эту лесистую долину прерии, — заметил индейский агент, внимательно осмотрев придирчивым взглядом расстилавшуюся на север и юг панораму. — В случае возможной встречи с индейцами эти кустарники могут сослужить нам добрую службу. Мы можем подняться через них вплоть до самой Кампы в относительной безопасности и нагнать последний караван, идущий к Соленому озеру.

— Хорошо, если этот караван еще цел! — скептически заметил Гарри.