На морских дорогах   ::   Бадигин Константин Сергеевич

Как стало известно после войны, фашисты не только на Новой Земле основывали свои базы. В 1951 году на берегу Земли Александры (архипелаг Франца-Иосифа) участники полярной экспедиции неожиданно наткнулись на бревенчатые постройки, на одну четверть врытые в землю. Стены срубов, в целях маскировки, были выкрашены белой масляной краской. Вокруг — окоп с пулеметными гнездами. Нашли много боезапасов и мощную радиостанцию.

В солдатском блиндаже остались секретные уставы и журналы метеорологических наблюдений.

Судя по жилым помещениям, здесь находилось несколько десятков человек. Можно предположить, что база была покинута с большой поспешностью. Склад продовольствия, жилье и механизмы остались неуничтоженными…

Когда я узнал об этих находках, вспомнил разговор с И. П. Мазуруком в 1942 году о подводных лодках противника.

В октябре того года их обнаруживали в самых разнообразных местах — у новозамельских проливов и на пути следования транспортов из Арктики в Белое море. Для наших сторожевиков лодки были неуязвимы. В надводном положении они делали более семнадцати миль в час и запросто уходили, даже не погружаясь, и от наших и от английских охранных кораблей.

Вскоре в тех местах, где были замечены вражеские лодки, начали взрываться поставленные ими мины: контактные, магнитные, акустические.

А у нас близилось время возвращения ледоколов и транспортов с Диксона.

14 октября — радиограмма: у Югорского Шара на мине подорвался «Щорс». Он шел в кильватерном строю пароходов. Капитан А. Т. Кудлай сошел со створов для определения девиации и в результате потерял судно. По другой версии, мины таились на створах. Людей и имущество со «Щорса» снял экипаж теплохода «Волга». В том же потоке наскочил на мину буксирный пароход «Шквал». Этим наши потери и ограничились.

Заслуживает внимания благодарственное письмо от имени экипажа «Щорса» команде «Волга», написанное по прибытии в Архангельск. Приведу его здесь:

«Командованию и личному составу теплохода „Волга“

Дорогие товарищи!

Большое горе и тяжесть мы переносили из-за потерн своего судна, которое могло бы многое сделать полезного для Родины и фронта в войне против самого низкого и кровожадного врага-грабителя, издевавшегося над нашими советскими людьми, временно подпавшими под иго фашизма на захваченных территориях. Это все неудача временная, и нас нисколько она не устрашила и не демобилизовала. В наших сердцах только усилилась ненависть и жажда мести к врагу. Мы будем везде стойко драться за порученное нам партией и правительством дело и уверены, как бы ни была тяжка борьба с подлейшим врагом, народы Советского Союза выйдут победителями. Порукой в том — единение и товарищеская спайка людей в труде, борьбе и беде. Порукой в том — наша крепнущая Красная Армия, останавливающая самые крепкие удары врага. Порукой в том — наша великая партия, руководящая этой армией и всем советским народом.

Мы сердечно благодарим вас, дорогие товарищи, за оказанную нам помощь и прием на теплоходе «Волга» и желаем вам дальнейших успехов в производственной работе, чтобы вы во всесоюзном социалистическом соревновании завоевали первое место среди судов бассейна.

Куда бы нас ни послали, мы тоже будем бороться за выполнение задания.

Вперед же, товарищи, к борьбе и победе над фашизмом.

По поручению экипажа парохода «Щорс»

капитан Кудлай, помполит Песьяков.

24 октября 1942 года».

Письмо приведено с незначительным сокращением. Оно выражает чувства и мысли советских моряков в самый трудный период войны…

От порта Диксона суда выходили группами, по три — пять, в охранении кораблей Беломорской флотилии.

Эскорт состоял обычно из двух-трех эсминцев плюс тральщики. Беломорская флотилия провела десять караванов.