Отели без звезд   ::   Динец Владимир

Как гласил плакат в одном подмосковном лесничестве:

Научи и сына и внука Любить зеленого друга!

В археологическом музее стоит знаменитый Збручский идол — одна из главных языческих святынь Киевской Руси. Он представляет собой трехметровую статую бога Рода в виде фаллоса с изображениями прочих богов по четырем сторонам.

Скорый поезд называется pospesny, а пассажирский — osobovy. Переделать на билете обозначение «os» в «pos» догадается даже первоклассник. Так добираюсь в Катовице, а оттуда через Судеты и Моравию в Прагу.

Чехия — уже совсем «зарубеж». Вокзал можно сравнить разве что с Шереметьево-2.

Автомат в зависимости от нажатой кнопки нальет вам за полдоллара чай, кофе, грог, сок, какао или еще что-нибудь — всего 28 вариантов! Вообще встреча с Центральной Европой была для меня большой неожиданностью. Я, конечно, слышал о потеплении климата, но не думал, что дело зашло так далеко: три банана дешевле, чем одно яблоко!

В рассветных сумерках выхожу в засыпанную тающим снегом Прагу. Если есть в мире место, к которому подходит затасканный штамп «сказочный город», так это здесь.

Каждый перекресток — как иллюстрация к братьям Гримм. В Праге надо работать либо сказочником, либо волшебником. Днем смотрится уже не так здорово, но все равно чудо. Над городом стоит собор св. Вита — один из десяти красивейших готических соборов на свете. Витражи по полсотни метров высотой сложены (каждый — в своей цветовой гамме) из кусочков стекла размером с ноготок.

Прозрачно-пластиковый поезд везет меня из Чехии в Рудные горы. Крепостные башенки на отрогах, церквушки в ущельях, заснеженные леса. А вот и Железный Занавес. Вид у меня настолько типично туристский, что никто не проверил документы — я-то думал, что как раз на этой границе шмонают всех. Очень удачно, ведь виза у меня только с послезавтра.

Начался «Бундес» — заграница I степени. Горные деревни состоят из домиков, которые все время хочется надкусить. Проводник просит шесть марок чаевых, но от долларов благородно отказывается: с них нельзя уплатить положенный налог. На этой стороне гор, в Саксонии, снега совсем нет, яркое солнце и десять градусов тепла. Игрушечные замки аккуратно расставлены на причудливых скалах из черного гранита. От окна не оторвешься. Дрезден все еще не полностью восстановлен после ковровой бомбардировки 1944 г, но уже сейчас это очень красивый город. Он построен из того же черного камня, что и соседние горы, но мрачным не выглядит, по крайней мере при солнце. Знаменитая галерея мне очень понравилась — экспозиция хорошо подобрана, и можно бродить по ней весь вечер, не уставая от обилия картин; а посмотреть тут стоит не только Сикстинскую Мадонну.

В городе у меня есть один знакомый зоолог, специалист по бабочкам семейства хохлаток. Правда, я его никогда раньше не видел, но у меня был его телефон.

Разобраться в устройстве таксофона мне удалось с некоторым трудом, но все же удалось, и друг за мной приехал.

Он бедный музейный работник, после объединения Германии столкнувшийся лицом к лицу с капитализмом. Его бабочки не имеют никакого практического значения и вообще никому не нужны, кроме него самого. Поэтому бедняга живет в трехэтажной халупе, которая и на дом-то не похожа, скорее на правительственную дачку или санаторий ЦК. Конечно, не в центре, а на отшибе — на вершине поросшего сосновым лесом холма с видом на Эльбу и город. Старенький BMW тащится сюда от вокзала целых десять минут. Дом настолько бедный, что даже не запирается. Единственная радость, которую ученый может себе позволить — это поездка зимой на Суматру или Борнео, но не больше, чем на полгода. И ему приходится, как каторжному, ловить там бабочек на продажу, чтобы окупить прокат гидросамолета и наем носильщиков.

Ведь у него жена и дети.

Утро выдалось солнечное. с морозцем.