Охотники на мамонтов   ::   Шторх Эдуард

---------------------------------------------

Эдуард Шторх

Охотники на мамонтов

Часть 1. НА БЕРЕГАХ ДЫИ

Моравия любит солнце и вся тянется навстречу ему. Самые высокие горы — на севере, самая большая низменность — на юге. Посредине — удивительно живописный горный кряж Крас с зияющими бездонной глубиной пропастями и сталактитовыми пещерами.

Все воды ее по склонам гор устремляются на юг, лишь у самой границы сливаясь в один могучий поток. Это Крас не давал им объединиться раньше. Это он разделяет Моравию: в западной половине все воды вбирает в себя своенравная Дыя, восточная — отдает их реке Мораве. Обе реки сливаются далеко на юге, в краю болот. Древнее слово «морава» означает «трясина».

Там, где мощная Дыя последней большой дугой обнимает известняковые Павловские горы, находится поселение Дольни Вестонице — поселение, известное сегодня всему миру. В слое желтой гончарной глины, на котором оно стоит, в 1924 году было найдено множество костей мамонтов и других давно вымерших животных и обломки кремневых орудий. Так ученые узнали о том, что здесь, под Павловскими горами, на берегу реки, в далекие-далекие времена было большое становище древних охотников.



МОЛОДЫЕ ОХОТНИКИ



Солнце уже взобралось на вершину гор, и его теплые лучи купаются в озерках и заводях огромной низменности.

Кто знает, куда катится река Дыя. Могучая, она извивается по низменности, растекаясь рукавами, пробегает через заросшие тростником болота. Иногда и не разберешь в буйной зелени, где вода, а где земля. Йиглава и Свратка сплетают на бескрайней равнине свои раскидистые рукава, и трудно сказать, где, собственно, они вливаются в Дыю. Тучи комаров и мух носятся над болотистой низменностью; они жалят всех, кто попадается им на пути: животных и людей, кочующих по этому обширному краю. Кто может, спешит укрыться от насекомых в лесах и на склонах гор.

На холме близ Дыи играет стайка голых детей. Свежий ветерок отгоняет надоедливых комаров и злых мух. Еще минуту назад мальчишки ни за что не хотели принимать в игру девчонок, даже замахивались на них камнями. Ведь мальчишки скоро станут охотниками, будут сражаться с медведями, мамонтами и носорогами! А девчонки? Они умеют только готовить пищу да выделывать звериные шкуры!

Мужчина — это господин, даже если он всего-навсего мальчишка, который и тетиву-то как следует натянуть не может.

Однако скоро, захваченные игрой, позабыв недавние распри, и девочки и мальчишки уже весело играют в прятки. Что им законы разделения первобытного общества, — все одинаково ловки, одинаково быстро бегают, прыгают, лазят по деревьям. И даже самые маленькие не отстают от старших. Один малыш ушиб плечо и голову, на колене — огромный синяк. Глаза полны слез, он так и кривится от боли. Его окружили остальные ребята и замерли в ожидании — не поднять ли на смех расплакавшегося малыша. Но малыш не плачет, грязной ладонью вытирает глаза, шмыгает носом и улыбается.

Насмешки друзей страшнее боли, голода и холода. Легче прикоснуться к огню, чем перенести их. И малыш превозмогает боль. Он хорошо знает закон охотников, закон, который передается из поколения в поколение: тот, кто боится боли, — ни на что не способен. Слабому духом не уйти от злых насмешек сородичей, все знают, что в трудную для племени минуту борьбы за жизнь он окажется только обузой.

На этот раз повеселиться и посмеяться над неудачником не пришлось. Жучок — смелый парнишка, хоть и не умеет еще без чужой помощи влезть на дерево или забросить далеко камень. Сегодня его поведение заслуживало одобрения, и мальчишки хором заревели по-медвежьи:

— Хоу-у! Хоу-у! Хоу-у!

Жучок гордо улыбался. Кому не приятна похвала!

Девочки спугнули куропаток. И все, задрав головы, следили за птицами.