Охотники за пчелами   ::   Эмар Густав

Голоса хищных зверей затихли вдали, слышалось только тихое журчание воды, просачивавшейся сквозь щели в скале и падавшей с высоты трех-четырех метров. Темно-синее небо было усыпано мириадами ярких звезд, и луна, плывущая среди белых облаков, заливала серебряным светом холм, являвший собой поразительный контраст окружающей беспроглядной тьме.

Несколько минут незнакомец сохранял неподвижность, прислушиваясь к темноте, держа оружие наготове.

По-видимому убедившись, что вокруг все спокойно и ничто не нарушает ночной тишины, он хотел было сойти наземь, но Вдруг его лошадь настороженно подняла голову, навострила уши и несколько раз глубоко втянула в себя воздух. И почти мгновенно послышался громкий треск ветвей, из-за деревьев совсем рядом со всадником выскочил великолепный лось, быстро пересек тропинку и исчез в темноте. Вскоре топот его копыт, едва касавшихся земли, покрытой сухими листьями, затих в лесной чаще.

Незнакомец направил лошадь вспять, к подножию холма. Он все еще внимательно вглядывался в лесные заросли, словно бдительный часовой. Добравшись до того места, где он решил остановиться, незнакомец легко спрыгнул с лошади и, укрывшись за ней, вскинул винтовку на плечо и стал ждать.

Ждать пришлось не долго. Буквально через несколько минут он различил шаги нескольких человек, направлявшихся к тому месту, где он находился. Вероятно, незнакомец знал, кто эти люди, потому что вышел из своего укрытия, взял лошадь за узду и, опустив винтовку стволом к земле, уверенно направился им навстречу, хотя на губах у него мелькнула какая-то неопределенная улыбка.

Наконец ветви раздвинулись, и незнакомец увидел четверых мужчин, поддерживавших под руки едва державшуюся на ногах женщину. И, как это не удивительно в здешних краях, люди эти, судя по одежде и цвету кожи, белые, передвигались пешком, у них не было лошадей.

Эти пятеро продолжали идти, не замечая присутствия незнакомца, который по-прежнему стоял неподвижно, следил за их приближением со смешанным чувством жалости и печали. Вдруг один из путников случайно поднял голову.

— Слава Богу! — радостно воскликнул он по-мексикански. — Наконец-то нам встретился человек, значит, мы спасены!

Путники остановились, а тот, кто первым приметил всадника, поспешно приблизился к нему.

— Кабальеро, — обратился он к всаднику изысканнейшим образом, — позвольте просить вас о любезности, в которой обычно не отказывают в нашей ситуации: о помощи и покровительстве.

Всадник, прежде чем ответить, испытующе взглянул на незнакомца. Это был человек лет пятидесяти, с благородными чертами и изящными манерами. Хотя виски посеребрила седина, он был изящен и строен, а в черных глазах читался молодой задор. Изысканный костюм и непринужденность обращения свидетельствовали со всей очевидностью, что он принадлежит к сливкам мексиканского общества.

— За несколько минут вы, кабальеро, совершили две серьезные ошибки, — ответил всадник. — Во-первых, вы подошли ко мне вплотную без всяких предосторожностей. Во-вторых, совершенно не зная меня, вы просите моей помощи и покровительства.

— Я вас не понимаю, сеньор, — удивился мексиканец. — Разве люди не должны помогать друг другу?

— В цивилизованных странах — да, — с усмешкой продолжал всадник. — Однако в пустыне встреча с человеком почти всегда таит в себе опасность: ведь мы дикари.

Мексиканец не мог скрыть удивления.

— Итак, — сказал он. — Неужели вы не протянете руку помощи себе подобным и тем самым обречете их на погибель?

— Мне подобные, — возразил всадник с язвительной иронией, — хищные звери. Между вами и мною нет ничего общего, уйдите и оставьте меня в покое.

— Хорошо, — надменно проговорил мексиканец, — я не буду докучать вам более. Если бы дело касалось меня, я не стал бы просить вас ни о чем.