Сладкая месть   ::   Ильичёв Валерий Аркадьевич

Сразу три автомашины, одна за другой, влетели на бешеной скорости и остановились возле песочницы. Круглов отстраненно наблюдал, как вначале в подъезд забежали вооруженные автоматами собровцы, затем Ильин с Антоновым из РУОПа и полковник - начальник отдела собственной безопасности управления.

"Ишь ты, какой парад устроили ради меня, старика", - иронически усмехнулся Круглов и вдруг неожиданно для себя, бросившись к входной двери, накинул на петлю тонкую железную цепочку, словно она могла отгородить его от остального мира и обеспечить ему безопасность в этой безвыходной для него ситуации.

Томительно текли минуты, и хотя он с ужасом ждал этого момента, резкий звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Круглов вытащил из кобуры пистолет, передернул затвор, загнав патрон в патронник, и, подняв оружие, направил его на дверь. Какие-то мгновения он колебался, борясь с желанием выстрелить в тех, притаившихся за дверью и жаждущих схватить его, скрутить и надеть наручники.

"Но вряд ли эти опытные ребята стоят прямо напротив двери, а, как и положено, укрываются за бетонными стенами сбоку. Так что стрелять бесполезно. Да и не виноваты они в том, что произошло. Даже тот же Ильин действовал по закону, как и я когда-то молодой "держал марку" почти двадцать лет. Пожалуй, я стрелять не буду - ребята тут ни при чем". Круглов опустил пистолет вниз и на цыпочках, словно его могли услышать, направился в кухню, прикрыв за собой дверь.

Усиленный мегафоном голос заставил его вновь вздрогнуть:

- Эй, Круглов. Это я, Антонов. Знаем, что ты дома. Не вынуждай дверь ломать, старина.

"Все, конец! Теперь мне осталось только одно. И они там, за дверью, это наверняка знают. И скорее всего ждут: так для всех будет проще".

Круглов поднял руку с пистолетом, но выстрелить не решился и отвел ствол в сторону.

"Слабак, даже на такое не способен. Прав был Тягач, когда говорил: "Ты хуже нас". И тут до него донесся треск вышибаемой двери, которая под напором сильных рук с жалобным скрипом поддалась и распахнулась.

И, безотчетно повинуясь этому внешнему сигналу, Круглов направил ствол себе в грудь. Его взгляд разом охватил и белое солнце, равнодушно освещающее серые дома, и пыльную песочницу, и чахлую городскую траву. В эти мгновения он страстно желал стать неотъемлемой частью этого унылого городского пейзажа, столь нелюбимого им, уроженцем далекого села. Но он знал, что это невозможно.

Услышав сзади топот ног бегущих к нему людей, Круглов приставил ствол вплотную к своему телу. Но прежде чем заставить па-лец нажать на спуск, в его мозгу мелькнуло: "А вдруг все-таки Бог есть?!"

И эта мысль его напугала больше, чем близкая гибель.