Покахонтас   ::   Доннел Сюзан

Тогда придется рассказать и о подслушивании.

Памоуику она сказала:

— Да, олениха будет кстати.

Столько усилий — и остаться ни с чем!

Вдвоем они вытащили свою ношу из леса, пронесли через луг, мимо лоскутков аккуратных полей с зелеными всходами кукурузы, длинных табачных плантаций, делянок с ростками и первыми листочками. Здесь к осени вырастут тыква, помидоры, земляные орехи и кабачки. Пара старых воинов, утративших физическую силу, но не силу духа, ревностно охраняли поля от вторжения мелких животных, птиц, а особенно детей, время от времени с воинственными кличами потрясая копьями. Но сейчас вокруг было пустынно. Почти все находились в поселке, готовясь к празднику.

С внутреннего поля была видна река, широкая синяя гладь, такая широка, что никто не мог добросить камень до противоположного берега. На ее берегу и располагался поселок Веровокомоко, откуда великий Паухэтан управлял своими владениями.

Это было большое поселение, обнесенное деревянной оградой. По обе стороны широкой пыльной улицы тянулись опрятные дома. Они были длинные, от двадцати до шестидесяти футов в длину, и серые. Своей формой напоминали буханки хлеба, скругленные крыши были сделаны из коры и тростника. На многих домах крыши были сдвинуты, чтобы впустить свежий весенний воздух и приветствовать бога солнца.

Войдя в ограду, брат и сестра расстались. Памоуик занялся оленихой, а Покахонтас медленно направилась к дому отца, самому большому в поселке. Она хотела по возможности избежать встречи с Вовокой, по крайней мере пока не переоденет грязную юбку, иначе придется выслушать длинную речь о том, что она пропала в праздничный день, как раз в разгар дел. Вовока неодобрительно относилась к охоте, даже в обычные дни. Она считала, что это занятие недостойно дочери великого вождя Паухэтана.

В настоящее время Покахонтас под неусыпным оком Вовоки постигала искусство сбора дани. Поскольку, замечала Вовока, если, став женщиной, она не выйдет замуж в первые же несколько месяцев, отец вышлет ее за пределы своих владений. Покахонтас ничуть не огорчалась. Она будет путешествовать в сопровождении свиты, представляя могущество отца, и в других поселках в ее честь станут устраивать праздники и танцы. Торжество будет следовать за торжеством. На земле ее отца таким образом отмечали рождения, смерти, свадьбы, жертвоприношения и пытки, приход весны, лета, зимы и осени, а кроме того военные победы и проводы на войну. О поражениях Покахонтас никогда не слышала.

Когда она добралась до помещения для сна, которое в доме отца делила со своими незамужними сестрами, она застала там не только двух своих сестер, но и последнюю молодую жену отца по имени Сача. Женщины были заняты весьма серьезным делом — они одевались для праздника. Сача была миловидная веселая девушка. Сейчас она готовила перья, чтобы украсить церемониальный наряд. «Интересно, сколько она пробудет у Паухэтана?» — подумала Покахонтас. Она не склонна была заводить дружбу с женами отца — они потом уезжали и никогда больше не возвращались. Это случалось часто. Но не любить Сачу было невозможно. И Покахонтас надеялась, что ей удастся уговорить отца оставить ее в поселке. С некоторыми из его жен уже так случалось, и они выходили замуж за избранных воинов. Бывшая жена великого вождя ценилась очень высоко.

Сача перебирала перья и бусины и смеялась. Двум сестрам — Мехте и Квимке — стоило больших усилий заставить ее стоять спокойно, пока они пальцами и заостренными перышками наносили на ее тело полный праздничный узор. У каждой линии было свое место и значение. Зеленая, чтобы отметить приход весны. Красные линии вдоль рук говорили о том, что Сача — одна из жен Паухэтана.