Полет Феникса   ::   Тревор Эллестон

Аннотация: Попавший в сильнейшую песчаную бурю, грузопассажирский самолет терпит крушение посреди Центральной Ливийской пустыни. До ближайшего аэродрома несколько сотен километров, запасы воды ограничены, и, похоже, никто и не думает искать незадачливых бурильщиков, оказавшихся на борту, к тому же ситуация усугубляется взаимными обвинениями и претензиями.

Единственная надежда на спасение собственная находчивость и смекалка, да только что может сделать дюжина людей среди бескрайних песков?

---------------------------------------------

Эллестон Тревор

Полет "Феникса"



Есть люди, которые, будучи поставлены перед выбором – умереть или сделать невозможное, – выбирают жизнь. В их честь и написана эта история.



Глава 1

Ветер взметнул песок на тридцать тысяч футов в небо, окутав сплошной пеленой пространство от Нигера до Нила, – и где-то там, в этом небе, летел самолет.

Двумя часами раньше на погодной карте не было отмечено ничего подобного, но метеобюро в Джебел Сарра пользовалось репутацией 49-процентной точности прогнозов, и самолет поднялся в бледно-голубое небо, имея на борту пилота, штурмана, двенадцать пассажиров из городка нефтяников Джебел и груз использованных инструментов и обгоревших наконечников буров для замены. То был грузопассажирский "Скайтрак", двухмоторный самолет, совершавший короткие рейсы на маршрутах Сахары.

После вылета из Джебела штурман сверил направление, высоту и положение относительно пункта назначения – им был Эль Таллаб в группе оазисов Коуфра.

Через минуту порыв ветра вырвал из гнезда антенну.

Шум был слышен по всему самолету, и пилот скомандовал своему штурману:

– Выйди и объясни им, что случилось. Скажи, все в порядке.

Моран шагнул через переборку и обратился к четырем пассажирам, сидевшим ближе к кабине. Человек в хвосте все еще держал у себя под курткой обезьянку, и если даже до штурмана доходил ее запах, то каково было самому хозяину? Штурман сообщил, что произошло, но это пассажиров вроде не очень заинтересовало. Они сели в самолет, чтобы долететь до места, и не собирались ломать голову над тем, что случилось в пути. Кое-кого Моран знал в лицо. Кобб – старший бурильщик на платформе, обрюзглый рыжий человек с изжеванным морщинами лицом, на котором было написано все, что ему хотелось бы вычеркнуть из памяти (говорили, что его отправляют домой на лечение к психиатру); Лумис, техасец со спокойным взглядом, получил телеграмму: что-то стряслось с женой; Кроу – лондонец, больше похожий лицом на обезьяну, чем сама обезьянка у него за спиной, – летел в отпуск; Робертс – уже третий раз в этом году покидает лагерь нефтяников, хотя на вид вполне здоров.

Других Моран не знал, но был уверен, что увидит еще не раз. Может, все дело было просто в деньгах, но что-то держало людей в этом городке до самой смерти. Штурман вернулся в кабину управления, размышляя над тем, разрешит ли психиатр Тракеру Коббу возвратиться в Джебел.

Таунс внимательно вглядывался в наземные ориентиры. С высоты пятнадцати тысяч футов пустыня под "Скайтраком" была похожа на детскую песочницу с беспорядочно разбросанными игрушками: на бескрайней коричневой глади поднимались дюны, отроги и горные массивы, а между ними лежали травянистые оазисы, заброшенные нефтяные вышки и лагеря, уже наполовину засыпанные дрейфующими после последней большой бури песками. С севера на юг тянулся нефтепровод Оум эль Семноу, параллельно верблюжьему тракту, где пыльное облачко обозначало караван в пути.

Моран надел наушники и спросил:

– Продолжаем полет, Фрэнк?

Таунс чуть шевельнул головой в знак того, что еще не решил; его глаза то пронизывали разворачивающуюся внизу панораму, то впивались в горизонт.