Последняя схватка   ::   Зевако Мишель

Но не удалось обнаружить ничего, хотя бы отдаленно похожего на человеческое тело или какой-нибудь предмет, принадлежавший тому, останки которого искали, чтобы по христианскому обычаю предать их земле.

А в подземелье Жеан и Вальвер почти сразу наткнулись на тело Фаусты. Она не успела далеко отбежать. Странное дело, но тело ее не обгорело и не пострадало от обвала: на нем не было ни одной царапины. Если не считать маленького ушиба на виске, из которого вытекла на щеку тоненькая алая струйка. Она лежала на белом песке, среди нагромождения камней, как будто объятая сном. Вероятно, Фауста оступилась в темноте и налетев на невидимое препятствие, упала и ударилась виском. Умерла ли она от этого удара? Или от жестокого потрясения? Или от удушья?.. Как бы там ни было, она умерла.

Но следов Пардальяна не удалось обнаружить ни под землей, ни на поверхности. Живой или мертвый, он как будто испарился, исчез, как тень. Жеан знал эти подземные переходы почти так же хорошо, как и его отец, и они с Вальвером провели много дней под землей. В конце концов им пришлось отказаться от бесполезных поисков.

Но в результате у них сложилось твердое убеждение, что Пардальян не погиб.

Король сдержал слово, которое дал Пардальяну и подтвердил Вальверу. Он пригласил к себе супругов д'Анкр и попросил у них руки графини де Лезиньи для «своего друга» графа де Вальвера. Эта просьба, а точнее выражаясь, строгий приказ прозвучал в таких выражениях, что Кончини с Леонорой решили, что король знает о страшной тайне рождения Флоранс и предлагает этот брачный союз как единственное условие для всеобщего прощения. Они заблуждались. Король просто повторил слова, продиктованные Пардальяном, не будучи в состоянии проникнуть в их тайный смысл. А они решили, что он все знает. Насмерть перепуганные, они сразу согласились. И были счастливы, что так легко отделались.

Вот так, через три месяца после страшного взрыва, причины которого остались глубокой тайной для парижан, в присутствии короля и всего двора состоялось венчание Вальвера и его любимой Флоранс. Их повенчали в той самой церкви Сен-Жермен-л'Озеруа, где он вырвал ее из рук Роспиньяка.

Выкупив свои владения, украсив их и преумножив, Вальвер удалился на покой. Его земли граничили с владениями сына Пардальяна, с которым он породнился. Оба семейства жили рядом, душа в душу.

Понятно, что, получив от хозяина состояние, Ландри Кокнар не оставил его. Ни за какие сокровища он не согласился бы жить вдали от Флоранс, которую по-прежнему называл про себя «малышкой». Немало времени он проводил со своими «кумовьями» Эскаргасом и Гренгаем, у которых тоже было по соседству небольшое имение.

Конечно же, матушка Перрен последовала за своей драгоценной Лоизой. Представляете, как ее баловали три матери и добрых четыре или пять отцов!

Вальвер и его кузен Жеан де Пардальян часто вспоминают Пардальяна и никогда о нем не забывают. И всякий раз они убежденно восклицают:

— Шевалье де Пардальян жив!.. Такие люди не умирают!.. Ему суждено бессмертие!.. Старуха с косой его и пальцем не посмеет тронуть!.. Нет, благородный Пардальян жив!.. И в один прекрасный день, когда мы меньше всего будем этого ожидать, он вернется к нам из далекого и славного похода!..