Приключения в Африке   ::   Марриет Фредерик

Мы застаем его после прочтения известия в газете о слухах, что многие пассажиры «Гроссвенора» избегли гибели.

Глубоко взволнованный сидел он с газетой в руках, когда в комнату вошел Александр Уильмот, красивый рослый человек двадцати двух лет. Он только что кончил курс в колледже и жил с дедушкой. Могучего сложения и развивший силу в атлетических упражнениях,

Александр славился как лучший гребец и игрок в крокет в Оксфорде. Кроме того, он страшно любил лошадей, охоту и был отличным стрелком. Характер у него был добрый, благородный, приветливый и откровенный. Все относились к нему с симпатией и особенно еще потому, что он никогда ни о ком не говорил дурно. Может быть, самым большим его недостатком было упорство, но и оно выражалось больше в желании побороть встречающиеся в жизни препятствия, хотя бы и с большим риском для себя.

— Ну, дядюшка, я победил его, — сказал Александр, входя в комнату, разгоряченный упражнениями.

— Кого ты победил, дитя мое? — спросил сэр Чарльз.

— Жеребенка. Я осадил его назад, и он теперь смирнее ягненка. Но я возился с ним, по крайней мере, два часа.

— Зачем подвергать себя такому риску, Александр? Ведь то же мог сделать и наездник, только с меньшей опасностью.

— Но не так скоро, дядя.

— Я не знал, что тебе так нужна была лошадь, что ты должен был торопиться. Мне кажется, их достаточно в конюшне.

— Конечно, дедушка, благодаря тебе, я не имею в этом недостатка, но просто мне нравится это возбуждение.

— Ты прав, Александр, если бы ты прожил так долго, как я, то находил бы больше удовольствия в покое и отдыхе, — возразил сэр Чарльз с удрученным видом.

— Милый дедушка, что-то расстроило вас, — сказал Александр, подходя к сэру Чарльзу и беря его за руку. — В чем дело?

— Да, Александр, я действительно расстроен и взволнован. Вот это известие в газете опять подняло во мне все самые тяжелые воспоминания.

Александр сел на стул и внимательно прочел указанный параграф в газете.

— Вы считаете основательным это сообщение, дедушка? — спросил он, возвращая газету.

— Это трудно сказать, дорогой мой, но во всяком случае, я не вижу тут ничего невозможного. Такие случаи бывали. Спасшиеся могли быть взяты в плен туземными дикарями. Можешь себе представить, что почувствовал я, когдаподумал, что моя бедная Элиза может быть женой или рабыней дикаря. Ее дети, милосердное небо! Мои внуки, может быть, растут невежественными идолопоклонниками. Это мучительные мысли, дитя мое, и я должен много молиться, чтобы прийти снова в равновесие и покориться воле Божией.

— Я ознакомился со всеми правительственными сообщениями о гибели судна, дорогой дед, и никогда не слыхал ничего похожего на это известие. Всеобщее предположение, что погибли почти все, может быть, погибли мучительной смертью, за исключением весьма немногих, которым удалось вернуться в Англию.

— Знаю, мой друг, что все так предполагали, но все-таки в донесениях было много противоречий, и нет ничего невероятного в том, что не все погибли из тех, кого считают погибшими. Если ты ничем не занят, то я расскажу тебе кое-какие подробности, на основании которых можно предполагать, что судьба многих пассажиров, и в том числе твоей тетки, Элизы, осталась неизвестной.

— Я с удовольствием буду слушать, дядюшка, если только воспоминания не слишком мучительны для вас.

— Я не буду останавливаться на них дольше, чем это необходимо. Конечно, воспоминания мучительны, но я должен рассказать тебе некоторые факты, чтобы узнать твое мнение. Ты помнишь, вероятно, что крушение «Гроссвенора» произошло у берега Кафрарии, к югу от Порта Наталя.