Призрак у ворот   ::   Рид Томас Майн

Теперь я понял, что без проводника не преодолел бы эту пересеченную местность. На твердой сухой почве, покрытой вулканической пемзой и шлаком, ни следа дороги или тропы, и путник, не знакомый с этой местностью, может ездить кругами, пока не заблудится окончательно и не погибнет. Но он или его лошадь погибнут не от голода, а от жажды: в этом лабиринте Плутона нет никакой воды.

Примерно час мы пробирались через эту горную пустыню и, наконец, увидели впереди просвет. Гринлиф воскликнул:

– Вот что мы ищем!

Я посмотрел в том направлении, куда он указывал, хотя в указании не было необходимости. Перед нами расстилалась широкая равнина, на запад и восток она уходила миль на двадцать, а на север и юг – еще дальше. У восточного ее горизонта поднималась одинокая вершина, той разновидности, которые мексиканцы называют «mezu», с плоским верхом и почти отвесными склонами. Солнце миновало зенит, и его косые лучи падали на обращенный к нам склон, отражаясь тысячами искр, о которых я уже слышал. Это была Сьерро Энкантадо.

Мы уже собирались двинуться к ней, когда Гринлиф, посмотрев на землю перед ногами своей лошади, удивленно вскрикнул и заметил:

– Следы лошади! И совсем свежие! Хотел бы я знать, кто здесь проезжал!

Я увидел, что он разглядывает полоску наносного песка, на которой отчетливо видны были следы лошадиных копыт.

– Может, это дорога на Сан Джеронимо? – спросил я, припомнив вчерашний разговор.

– Начинается здесь, – ответил мой проводник. – Дорога на Джеронимо идет прямо через равнину, а наша поворачивает налево, на восток, как видите. Тот, кто тут побывал, должно быть, направлялся в городок – pueblita, как называют его скотоводы. Но кто бы это мог быть? Не могу представить себе, чтобы кто-нибудь из «Las Cruces» туда поехал.

– А я могу. Но не из «Las Cruces», а из соседнего поместья. Дон Гиберто Наварро. Он сказал вчера вечером, что у него дело в Сан Джеронимо и что он собирается выехать туда рано утром.

– Ну, тогда это, должно быть, он. Однако не похоже на след лошади молодого Наварро. Мы с ним много раз охотились вместе, и я знаю его лошадь. Великолепное животное! Нет в его копытах ни одного гвоздя, который не был бы знаком Гринлифу. Прежде чем отправляться дальше, капитан, мы должны убедиться, что это его следы.

Говоря это, он спрыгнул с седла и, склонившись к следам, принялся их разглядывать.

Продолжалось это недолго. Почти тут же распрямившись, он воскликнул:

– Нет, это не лошадь Наварро! Другая! С ее копытами я тоже хорошо знаком. Тут проехал дон Мануэль Кироя, мажордом «Las Cruces». Хотел бы я знать, что его сюда привело и что он тут делает. Должно быть, выехал очень рано, раньше нас, капитан.

У меня возникло подозрение, но такое смутное и невероятное, что я не стал его обдумывать, тем более делиться им с проводником. И мы поехали дальше, к Сьерро Энкантадо.



Глава IV. ЗАЧАРОВАННАЯ ГОРА

Как я и ожидал, одинокая вершина оказалась сложенной из слоистых пород, среди которых преобладал гипс, представленный той пластинчатой формой, которая именуется селенитом; именно острые края этого минерала отражали солнечные лучи мириадами бриллиантов. Но золота здесь нет: ни зерен, ни песка, ни самородков; и, возможно, знай я это заранее, так никогда бы и не увидел Сьерро Энкантадо в Коагуиле. Должен сознаться, что надежда открыть veta (жилу) этого драгоценного металла и вызвала у меня желание осмотреть гору.

Склоны со всех сторон круто обрывались к окружающей равнине, и лишь на узких карнизах слоистых скал росли многочисленные разновидности кактусов – замии, цикаса, древовидной юкки – и другие растения, характерные для этой местности.