Проклятие могилы викинга   ::   Моуэт Фарли

Ошеломлённые радушием Джошуа Фаджа, счастливые тем, что одиночеству их пришёл конец, они разомлели в тепле, и теперь их неодолимо клонило в сон. Джошуа все понял:

— Сдаётся мне, надо спускать паруса. Пора на боковую. Пошли. У меня две спальни. На одной кровати даже простыни есть. Это будет для девицы. А вы трое ляжете вместе. Ну, пошли! А я позабочусь о вашей поклаже.

Конец напряжению, которого потребовало плавание по Большой реке, конец сомнениям, как добираться до Черчилла! Теперь можно отдыхать — есть, спать, знакомиться поближе с удивительным хозяином.

Джошуа был отменный повар. Стол ломился от яств. Чего тут только не было: груды свежего хлеба, пончиков, огромные куски жаркого, картофель, яблочные пироги, компоты, домашнее печенье! Хозяин не умолкал ни на минуту и мог без конца рассказывать всякие истории из собственной жизни.

Он рассказал им, как впервые приехал на Север служащим Гудзоновой компании, но тяжкий этот труд, за который платили гроши, скоро ему надоел, и он стал вольным охотником. За тридцать лет он исколесил все Заполярье от Баффиновой земли до Аляски и нажил немалое состояние. Десять лет назад он решил осесть в дельте Большой реки и построил отличный дом. Слава об этом удобном красивом доме идёт по всему северному краю. Теперь Фадж не слишком утруждает себя работой: довольствуется несколькими участками в низовьях Большой реки — ставит там капканы на белых лисиц. Вышло так, что взялся он вдобавок торговать с эскимосами, живущими на Большой реке: ведь им даже в больших «морских» каноэ до Черчилла добираться трудно. Вот он и стал в обмен на меха снабжать их всеми необходимыми товарами, но лишнего с них не берет, почти не получает дохода с этой торговли. В летние месяцы он вместе с несколькими друзьями эскимосами отправляется на своей шхуне «Арктика» в охотничьи и исследовательские плавания вдоль берегов Гудзонова залива. В прошлом году они заплыли далеко на север, до острова Саутгемптон: охотились на моржа — зимой моржовым мясом кормят собак.

Рассказы Фаджа пленили всех его гостей, но больше всего увлекли Питъюка. В нем вспыхнула настоящая страсть к морю. Он никак не мог наслушаться, все приставал к Джошуа, чтобы тот ещё и ещё рассказывал о море.

На другой же день после приезда ребят Джошуа повёл их осматривать судно. Это была пятидесятифутовая ньюфаундлендская шхуна. В дополнение к парусам на ней стоял мощный дизельный мотор. Строили её специально для плавания среди льдов, и потому обшивка была двойная, прочная как железо. Кубрик был поместительный — с обеденным столом и четырьмя койками, хороший камбуз да ещё каюта на носу, и в ней тоже четыре койки.

Мальчики облазили все уголки и закоулки.

— Вот это, я понимаю, плавание! — воскликнул Джейми, когда все они уже сидели в каюте и пили кофе. — Больше никаких каноэ, никакого дождя, ветром не гонит, палатки не протекают…

— И никакой пороги!.. — поддержал его Питъюк.

— И никакой мошкары!.. — сказала Анджелина.

Джошуа слушал их, и голубые глаза его блестели.

— Вот что… — прогудел он. — Беру вас всех в плавание. Пойдёте со мной летом? Отправимся в залив Бутия. Там, говорят, магнитный полюс. Прихватим его с собой на память.

— Большое спасибо, мистер Фадж, — ответил Джейми. — Мы бы с радостью, даже так скажу — в лепёшку бы расшиблись, чтобы с вами сплавать. Да только нам надо на юг: надо продать вещи викинга, которые мы нашли, и о моем дяде позаботиться, и постараться как-то помочь тем эскимосам.



23. КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЮ

Сразу же после завтрака все принялись грузить на шхуну меха Джошуа, снаряжение ребят и каноэ. Джошуа проверял снасти и мотор. Около полудня «Арктика» была готова к отплытию.

День выдался отличный, с берега дул лёгкий ветерок — бриз, как его называл Фадж.