Путь воина   ::   Ламур Луис

Времени на раздумья не оставалось, а потому я просто одной рукой подбросил кочергу в воздух, перехватывая железный прут посередине, и тут же метнул его как пику.

Кочерга угодила в Лашана в тот самый момент, как он спустил курок. Пистолет в его руке дрогнул, отклоняясь всего на волосок. Пуля пролетела позади меня, и я видел, как Лашан упал, но в следующий момент Бауэр с новой силой бросился ко мне, отчаянно размахивая ножом. Я не знал, удалось ему это или нет, но лезвие было в крови. Оказавшись прижатым спиной к стене, я обеими руками ухватил за уши его голову и рванул к себе, разбивая его лицо. Я чувствовал, как ломается его нос, затем, отпихнув его, я со всего размаху ударил правой в подбородок. Этот удар сбил его с ног, и он опрокинулся навзничь.

Падая, он обронил нож, но поспешил тут же вскочить с пола и снова кинулся ко мне. Я что было силы врезал кулаком по его уже свернутому набок носу. Мы оба были в крови, но у нас не было времени задуматься, чья это кровь и кто из нас ранен. Я нанес новый удар, а он попытался вцепиться мне в горло.

Отступив в сторону, я продолжал избивать его. Он сцепился со мной и, высвободив руку, старался выцарапать мне глаза. Изловчившись, я сумел вывернуться таким образом, что мое плечо оказалось как раз у него под подбородком, и я тут же резко вскинул его вверх. На этот раз мне удалось стряхнуть его с себя. Теперь он уже держался на ногах достаточно неуверенно, будучи изнурен затянувшейся схваткой. Я и сам устал не меньше, но не хотел давать ему ни малейшего шанса. Я крепко ударил правой, он покачнулся, и тогда следующим ударом я припечатал его спиной к дверному косяку.

Лашан поднялся с пола, лицо его было залито кровью, хлеставшей из зияющей раны, но прежде, чем он успел прийти на подмогу Бауэру, в дверях возник Янс. Лашан обернулся, и в тот же миг Янс выстрелил.

Он завалился на спину, а Бауэр, решив выйти из боя, бросился мимо и выскочил на улицу через открытую дверь. Находившиеся как раз напротив моей хижины ворота были по-прежнему распахнуты настежь.

Некоторые из его людей были убиты; остальные бежали через луг к лесу. Он бежал к воротам, истекая кровью, когда Диана бросила мне мой нож. Я схватил его за острие и метнул…

Лезвие вошло ему в спину точно между лопаток, и, дернувшись всем телом, он сделал последний шаг и растянулся на земле у ворот.

Еще какое-то время я стоял неподвижно, глядя на поверженного человека и безвольно опустив руки. Бой закончен. Наши друзья-катоба ушли в леса, и я знал, что никто из беглецов не доберется до побережья. Никто никогда не узнает о том, что здесь произошло. Я просто стоял, усталый и опустошенный, глядя на человека, который доставил такую кучу неприятностей стольким людям. Я не сомневался в том, что он мертв, так как мой нож, должно быть, перерезал ему хребет.

Он был плохим человеком, но оказался при этом чертовски хорошим бойцом. Слишком хорошим.

— Кин? — Это была Диана. — Идем, ты ранен. Позволь мне позаботиться о тебе.

Я покорно позволил ей увести меня в дом и усадить на стул. Мне вдруг стало очень больно. Странно, но больше всего болела моя ушибленная нога.

С улицы доносились приглушенные голоса. Наши люди приводили в порядок двор, убирали тела убитых и наконец снова заперли ворота.

Вошел Янс. Он обеспокоенно посмотрел на меня:

— Ну, великий индеец, ты в порядке?

— Все нормально. Как остальные?

— Есть раненые, но ничего серьезного — в основном царапины. Короче, обошлось. Да ведь мы их ожидали.

В дом вошла Лила и встала рядом, наблюдая, как ловко работают пальцы Дианы.

— Ты во всем похож на своего отца, — сказала она. — Ты хорошо сражался.

— И Джереми тоже, — отозвался я.

В пылу схватки одна из свечей упала, но, к счастью, погасла. Лила зажгла ее снова, и в комнате стало светлей. На улице медленно догорали вязанки хвороста, которыми был освещен двор.