Рассказ о кольце раджи   ::   Говард Роберт Ирвин

Однажды, когда я не спеша ехал по улице в своей повозке, меня окликнул какой-то прохожий. Я велел вознице остановиться и с интересом стал поджидать торопливо подходящего к нам человека. И тут мне стало скучно. Это был Марендра Мукерджи, бабу, который покорно выложил мне денежки в Мируте.

– Здорово! – воскликнул он, впрыгивая, к моему удивлению в коляску. – Простой и незатейливый бродяга-сикх разъезжает в карете, в то время как высокообразованный бабу плетется пешком! Поезжай вниз, к причалам, – приказал он вознице тоном, не допускающим возражений.

Послушный слуга подчинился, правда с недоуменным видом оглянувшись на меня, своего хозяина. Бабу удобно откинулся на сиденье и неторопливо вытер пот с лица шелковым носовым платком. Я ничего не говорил, но погладывал на него многозначительно. Наконец ему надоело ломать комедию, и он прямо спросил:

– Сколько у тебя денег?

Сначала я подумал, что он собирается меня шантажировать.

– А тебе-то что до этого? – свирепо спросил я. – Может быть, ты забыл, что кроме денег у меня еще есть меч?

– Да ну тебя! – с нескрываемой досадой произнес Марендра. – Сикхи только и знают, что говорить о мечах. Но у меня есть интересное предложение.

– Какое? – равнодушно осведомился я.

– Начну издалека: благородный сикх покинул Мирут с огромным кошельком, в котором имелась значительная сумма, принадлежащая бабу. Естественно предположить, что сикх прибывает в Бомбей, имея цель потратить эти деньги, включая деньги бабу. У сикхов необыкновенно развит талант тратить деньги, поэтому они быстро исчезают. Старая сказка, знакомая до тошноты, – вино, карты, женщины.

– Насчет женщин ты не прав, – заметил я. – Никаких женщин в деле не фигурирует.

– Согласен, – с готовностью кивнул он. – Мы и не о них сейчас беседуем. Меня интересует другое: неужели благородный сикх, о котором у меня уже сложилось определенное мнение, не готов – или не расположен – достать еще побольше денег?

– Почему тебя это интересует? – бесстрастно спросил я, внутренне замирая от предвкушения хорошей добычи.

– Потому что сикхи ничего не понимают в деньгах. Они тут же тратят их на вино, карты, женщин. О, прошу прощения, – поспешно добавил он, с хитрецой посматривая на меня. – Никаких женщин! Нетипичная история.

Так вот, – продолжал он. – Не скрою, я восхищаюсь выдающимися способностями самого благородного сикха из тех, кого мне приходилось видеть. Ну ладно, не буду долго рассуждать, спрошу прямо: у тебя еще есть какие-нибудь деньги? Кстати, я говорю при вознице – ему можно доверять?

– Он мой верный слуга, – ответил я, пытаясь понять, что надо моему собеседнику. – Он индус из очень низкой касты, и для меня он сделает все.

– Понятно, – кивнул Марендра Мукерджи. – А теперь слушай меня. У меня тоже есть деньги, и я предлагаю вот что: мы входим в партнерство, как говорят европейцы. Поясняю – ты представляешь деньги и мускулы, я представляю некоторые деньги и мозги. Ты не дурак и в состоянии понять, что при таком раскладе мы скоро станем очень богатыми.

Я молчал, обдумывая это неожиданно свалившееся на меня предложение.

– Ты меня надуешь, – наконец сказал я, бросив пытливый взгляд на Марендру Мукерджи. – Если сумеешь, конечно.

– Клянусь Вишной! – воскликнул он, сам искренне веря в свои слова. – Я буду блюсти тебе верность!

Он уставился на меня таким честным взглядом, что даже каменное сердце дрогнуло бы. Клянусь Ганешей, я поверил ему, хотя что-то внутри меня отчаянно этому сопротивлялось.

– Ладно, – сказал я наконец. – Посмотрим. Ну, и каков же твой план?

– Вот это другой разговор, – не скрывая усмешки, проговорил бенгалец. – Так вот, я хочу сказать о том, что в Бомбее много торговцев-персов.