Саджо и ее бобры   ::   Куоннезина Вэши

Кто-то неосторожно пошевелился — и в ответ огромный плоский хвост тяжело ударит по воде, и тут же с громким всплеском голова и пучок нырнут под воду.

Такую именно сценку пришлось наблюдать Большому Перу в то утро на берегу ручья. Огромная насыпь, выше роста человека, была бобровым домом, а зверьки — бобрами.

Они были очень заняты.

Землянка возвышалась больше чем на шесть футов в высоту, а длиною была не меньше десяти футов. Только недавно бобры обмазали свое жилище глиной. Тяжелыми бревнами подперли они его покатые стены. Вся постройка выглядела очень прочной, словно крепость, и, если бы даже оленю вздумалось взобраться на ее крышу, все равно ничего бы не случилось.

Сбоку проходила широкая дорожка, по которой доставлялся строительный материал. И если бы вы были очень терпеливы и ветер не выдал бы вас этим чутким зверькам, то могли бы увидеть, как старый бобр, подрыв с берега ком земли, вместе с ним направился к хатке. Он плыл медленно, стараясь не рассыпать землю по дороге. Потом встал на задние лапы, выпрямившись во весь рост, совсем как человек, взобрался на крышу, держа ком в охапке, и там опустил его. После этого он стал замазывать землей щели и дыры, ловко работая лапами. И наконец, чтобы получше скрепить все, он воткнул большую палку.

Эта работа делалась неспроста. И сколько еще других хлопот было в это горячее время — в Месяц Цветов! Стоит ли удивляться: внутри причудливого домика, скрытые от всего света, жили четыре крошечных бобренка.

Маленькие пушистые зверьки с черными блестящими глазками были очень хороши собой. Их задние лапы были большие перепончатые, передние — маленькие, удивительно походили на ручки ребенка, а плоские хвосты казались резиновыми. У них был прекрасный аппетит и, наверно, очень хорошие легкие, потому что иначе они не могли бы заливаться без умолку таким громким криком, который можно было принять за плач маленького ребенка. Как и все малыши, бобрята доставляли много забот своим родителям.

Внутри хатки была большая комната. Даже человек, свернувшись калачиком, мог бы поместиться в ней. Комната была очень чистая, пол устлан ивовой корой и подстилкой из душистых трав.

Попасть в хатку можно было только через круглое отверстие в полу — «нырялку»; она вела в наклонный тоннель, спускающийся к самому дну пруда. Плотина поддерживала воду в пруду почти на уровне с полом, поэтому нырялка всегда была полна водой до самых краев, и неуклюжие бобрята могли напиться из нее, не бултыхнувшись вниз. В случае же такой беды — а ее не всегда минуешь — они без труда выкарабкивались оттуда.

Весь тоннель, вместе с входным отверстием у дна пруда, находился под водой, а поэтому никто из сухопутных животных не мог не только попасть в него, но даже его увидеть. Но, если бы прорвало плотину и вода ушла из пруда, бобрам грозила бы страшная беда. Не только их враги — волки, лисицы и другие хищники — смогли бы пробраться к ним в хатку, но и сами бобры не имели бы возможности ни защищаться, ни спрятаться, нырнув в воду, как мы недавно наблюдали.

Если вы взглянете на рисунок, то будете знать, как все это было устроено, и вам станет понятно, почему старый бобр так внимательно следил за плотиной и, лишь только обнаруживал течь, сразу же начинал ее чинить. Много хлопот доставлял бобру и желоб-водослив: нужно было все время вычищать из него всякий мусор, чтобы вода текла свободно, но не слишком быстро, иначе она затопила бы хатку; уровень воды в пруду необходимо было поддерживать на одной и той же высоте.

А сколько приходилось возиться с бобрятами! Одной бобрихе ни за что бы не справиться без помощи бобра.