Следствие сквозь века   ::   Голубев Глеб

Вам что-нибудь нужно еще доставать дополнительно?

— Нет, я все привез с собой.

Альварес удовлетворенно кивнул.

— А где эта рукопись, о которой вы мне писали? — спросил Андрей. — Можно на нее взглянуть?

Альварес достал из папки, валявшейся на шкафу, пачку глянцевитых фотоотпечатков. Несмотря на хаос, царивший в кабинете, профессор, видно, отлично знал, где что лежит.

— Вот вам фотокопия. Хотя вы же ничего не поймете. Почерк ужасный, и вы — не обижайтесь на меня — еще не так свободно владеете испанским, чтобы разобрать эти закорючки. Я вам прочитаю, ладно?

Андрей смущенно закивал. Он уже перестал гордиться своим знанием испанского языка. Оно оказалось явно недостаточным даже для того, чтобы полностью понимать темпераментные монологи Альвареса, а тем более бегло читать старинные документы.

— Это отчет некоего каноника Франсиско де Каетано, адресованный церковному капитулу в Мериде. Датирован он апрелем 1577 года и в основном посвящен ревизии разных монастырей, это вам не интересно. Но вот одно местечко примечательное, я его подчеркнул: «Что касается жалобы брата Луиса Торсаля, настоятеля монастыря святого Фомы в Толуске, то думаю, она подсказана суетными чувствами личной вражды и должна быть оставлена без внимания. Заразные болезни… — Альварес поднял палец и выразительно посмотрел на Андрея. — Заразные болезни издавна известны в здешних краях — такова воля божия. Знающие люди мне говорили, что старики индейцы еще помнят, как чуть ли не сто лет назад во всех частях страны появились заразные лихорадки. Тела больных распухали. От этой заразы умерло множество людей, и большая часть плодов осталась несобранной.

После прекращения этой заразы они имели двадцать лет хороших. Затем началась болезнь… — Альварес запнулся и пробормотал: — Тут, видно, пропущено слово «причинявшая» или «вызывавшая», — и продолжал читать: — …вызывавшая большие нарывы, от которых тело гноилось с большим смрадом.

После этого последнего бедствия прошло более пятидесяти лет. Затем в страну начали проникать испанцы, так же с войнами, как и с другими карами, которые послал бог. Таким образом, чудо, что есть люди, хотя их там и немного… «

Альварес покачал головой:

— Довольно коряво сказано, а? Надо было добавить: «в этих местах», что ли, есть люди.

— Свидетельство любопытное, — сказал Андрей, рассматривая глянцевитые листы. — Хотя, конечно, и так не было сомнения, что древних майя мучали какие-то болезни, как и всех людей.

— Но тут идет речь об эпидемиях до прихода испанцев — и как раз в тех краях, куда мы направляемся. Что это могут быть за болезни?

Андрей пожал плечами:

— Расписано страшновато, но весьма туманно: «тела больных распухали… большие нарывы». По такому описанию диагноза не поставишь. А на что жаловался этот брат Луис?

— Луис Торсаль? Неизвестно. Мой друг профессор Сармиенто продолжает поиски в архивах и не теряет надежды. Может, удастся найти и саму жалобу. Ведь нашли же недавно рукописи Леонардо да Винчи, просто-напросто засунутые, оказывается, нерадивым библиотекарем не на ту полку. А «Парижский кодекс» — один из трех бесценных манускриптов, сохранившихся от древних майя? Он провалялся до 1860 года в Национальной библиотеке французской столицы, в ящике с забытыми документами, которые чуть не выбросили на свалку!

— Вы мне перепишите этот отрывок, — попросил Андрей, возвращая фотокопии Альваресу.

— Могу переписать даже все донесение, но любопытно, по-моему, лишь это место.

— Нет, все не надо, зачем же. У вас и так нет времени.

— Да, время не ждет, подгоняет, — вздохнул Альварес, качая взлохмаченной головой,



ДОРОГА В ПРОШЛОЕ



На следующий день профессор познакомил Андрея со своими «мальчиками» — помощниками и ассистентами.