Слишком много женщин   ::   Стаут Рекс

 — Она вернулась к стулу, села, положила голову на письменный стол, оперев ее на два кулака, и, обращаясь не ко мне, а ко всему миру, сказала: — Будь все проклято!

— Я все еще не знаю, — запротестовал я, — чего вы хотите от меня.

— Все-то вы знаете, — она почти свирепо посмотрела на меня. — Вы можете помочь прекратить болтовню. Вы можете доказать, что Нейлор всего лишь глупый старый дуралей. Вы можете решить раз и навсегда, что Уальдо был убит случайным водителем, и больше тут не о чем говорить!

— Понятно. Так вот чего вы хотите.

Ее глаза снова впились в меня, а я смотрел на нее искоса. Так мы смотрели друг на друга, и у меня возникло сильное ощущение, которое, не знаю, разделяла она или нет, что между нами начала завязываться ниточка. Когда девушка погладит мужчину по голове, потом садится и позволяет ему смотреть на себя секунд десять и отвечает ему взглядом, не говоря при этом ни слова, ей не стоит больше делать вид, что она совсем его не знает.

— Я не полицейский, — сказал я. — Кем бы я ни был, я не смогу ответить на этот вопрос, как и почему он был убит, потому что на него уже ответили почти четыре месяца назад, ночью четвертого декабря. Все похоронено, вопрос закрыт, и все, что я могу, — это покопаться в нем ровно столько, чтобы удовлетворить все заинтересованные стороны. Приятно думать, что вы почти удовлетворены.

— Вы работаете на Нейлора, — заявила она; судя по ее тону и выражению лица, за время общения со мной ей не пришло в голову, что я могу тонуть так долго.

— Нет! — воскликнул я. — Неправда.

— Честное слово?

— Честное слово, в самом деле!

— Но тогда… — она сделала паузу, глядя на меня нахмурившись, хоть не я был тому причиной, — но ведь он рассказывал вам об Уальдо, верно?

— Да, он любит поболтать.

— Что он сказал?

— Что Мур был убит.

— О, это я знаю, — ее лицо сохраняло нахмуренное выражение. — Так он написал в докладе. Весь этаж знаеэ про это, чего он и добивался. Он ведь специально дал печатать доклад девушке из зала, а не своей секретарше Что он еще сказал?

— О Муре — ничего заслуживающего внимания. Он утверждает, что это было убийство. Идея фикс.

— О чем еще он говорил?

— О Бог мой, что войны происходят из-за того, что люди питаются вареными овощами, что человек, который ест мясо…

— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду! — Она явно давила. — Что он говорил обо мне?

— Ни слова. Ни намека. Он сделал только одно замечание, которое можно было бы применить к вам. Сегодня утром, стоя в конце зала, он высказал сомнение в том, что в зале есть хоть одна девственница, но поскольку у вас свой кабинет, оно к вам, по-видимому, не относится.

Вопрос о девственности ее не беспокоил. Она настаивала:

— Нет, он действительно не упоминал меня?

— Нет пока, — я посмотрел на часы, опустил передние ножки стула на пол и встал. — Вам еще надо печатать письма, и у меня тоже есть кое-какие дела. Извините, сейчас мы не можем сделать так, как вам бы хотелось, честное слово, мне очень жаль. Так вы действительно хотите забыть все, что касается Мура?

— Да, очень!

— О'кей, будем иметь в виду.

В соответствии с первым пунктом составленного мной списка дел я должен был заняться ручным трудом: орудием труда была пишущая машинка у меня в комнате, так что я пошел туда и приступил к работе.

Кроме машинки, я попросил запас бумаги, и хотя всем этим барахлом, которое они притащили, трудно было похвастаться, осмотрев машинку еще раз, я решил, что она сойдет. Было без четверти четыре, оставалось всего полчаса до назначенной встречи с Джаспером Пайном, и пришлось поднажать. Сделав сэндвич из трех листов бумаги и двух копирок, я вставил его в машинку и напечатал в верхнее правом углу заглавными буквами: «ДОКЛАД КОНТОРЫ НИРО ВУЛЬФА 19 МАРТА 1947 г.»

Пропустив четыре строчки, в середине я напечатал: «Конфиденциально, „Нейлор — Керр“.