Совы вылетают в сумерках   ::   Наумов Сергей

Прончихин прошел всю войну разведчиком, имел не одну награду, отличался молчаливым, замкнутым характером. Семьи у него не было: погибла на Псковщине в оккупации. Из родных остался дядя – дальневосточный рыбак.

Прончихина ценили в отряде как следопыта и чрезвычайно сметливого бойца. Ему поручали обучение молодых пограничников, и не было на заставах Закарпатья солдат, которые бы не прошли школу Прончихина.

До рассвета оставались считанные минуты. Легкий пар начинал струиться от земли, на плащах появился влажный налет: падала роса. Стали видны очертания деревьев по сторонам, а через минуту уже можно было различить разлапистые ветви елей.

К заданному квадрату подъехали, когда совсем рассвело. Через минуту проворный "газик" скрылся из виду, а пограничники двинулись к землянке.

Шли, не разговаривая, часто останавливались, прислушивались.

Вокруг все было тихо.

Через полчаса показалась землянка. Прончихин бросился к лазу.

– Ушел, – сказал он, высунувшись наружу.

– Следы, товарищ лейтенант, совсем свежие, –  негромко доложил один из проводников по фамилии Гольцев.

Прончихин и Крайков склонились над тропой. Отпечатки сапог ясно выделялись на влажной земле. Их было много и вели они в разные стороны, но, приглядевшись внимательно, Прончихин заметил несколько широких вмятин в стороне от тропы. Осматривая ее, он обошел вокруг землянки и, присев на корточки, долго смотрел на просыхающие углубления от следов. Лицо его постепенно мрачнело.

– Гонта уже побывал здесь, – глухо сказал он подошедшему Крайкову, – мальчонка вертелся тут же, видите, вот здесь углубления меньше – это он стоял у щели. А здесь бандит ставил своего пса на след мальчугана... Торопиться нужно, товарищ лейтенант.

Крайков подозвал инструктора службы собак.

– Шикунов, ставьте Альту на след.

Но собака вела себя странно. Она принюхивалась к траве, сердито фыркала и, наконец тихонько взвизгнув, остановилась в нерешительности.

– Не возьмет, – тихо сказал Шикунов, – нарушитель обработал след порошком, товарищ лейтенант.

И Барс не возьмет...

– Вижу, – Крайков нервно закурил, – осмотрите все деревья вокруг землянки. Прончихин, поведете по видимому следу.

Сержант не спускал глаз с тропы, на которой были обнаружены отпечатки сапог. Он ползал на коленях взад и вперед, рассматривая каждый сантиметр почвы.

Так группа шла за Прончихиным до первого распадка, где ребята поняли, что заблудились. В распадке Альта взяла след.

Лес шумел. Ровный гул перекатывался по нему из края в край.

Тропа неприметна. Она то вплотную подбегала к ручью, текущему по дну распадка, то уводила куда-то в сторону, упираясь в огромные, поваленные ветром стволы, петляла, обходя сухостой, и вдруг ныряла в низину.

Утро уже давно наступило, но туман, скопившийся в низине, окутывает все вокруг молочной завесой, и кажется, что еще только начало рассвета.

Шикунов с Альтой, а за ним и вся группа шагают уверенно. Поднявшееся над лесом солнце все жарче греет и без того разгоряченные лица пограничников. В белеющей мгле нудно и пронзительно гудят комары.

Лес постепенно наливается зноем. Внезапно на одном из поворотов тропы след пропал. Альта беспокойно заметалась по сторонам, у небольшого завала она вдруг остановилась, втянув в себя воздух, будто обжегшись чем-то, взвизгнула и прыгнула под поваленную бурей ель.

Шикунов бросился за собакой и увидел на траве детский стоптанный сандалий. Он поднял его и подал Крайкову.

– Попал парень в лапы зверю, – тихо сказал Шикунов.

– Свидетелей Гонта не оставит, по волчьей повадке, – согласился Прончихин.

Сержант прошел по траве вперед и снова склонился над примятой травой.

– Живой, – неожиданно выдохнул он.

– Кто? – не понял Крайков.

– Мальчонка, видите, опять сам пошел.